Уилбур Смит - Пылающий берег

— Майкл пусть сядет там, и мы позволим ему разрезать цыпленка. Я же позабочусь о вине.

Шон предложил тост «За тот следующий раз, когда мы трое встретимся вновь», и все с жаром выпили, слишком хорошо понимая, что стоит за этими словами, хотя здесь не было слышно пушек.

Они непринужденно разговаривали, генерал быстро и без усилий сглаживал любое неловкое молчание, и Сантен поняла, что, несмотря на свою грубоватую внешность, он был интуитивно любезным, но она все время ощущала, как его глаза внимательно ее изучают, и чувствовала, что происходит критическая оценка.

«Очень хорошо, mon General [78], смотрите, сколько хотите, но я — это я и Мишель — мой». И Сантен приподняла подбородок и выдержала пристальный взгляд, отвечала прямо, без жеманства или колебаний, пока не увидела, что генерал улыбнулся и едва заметно кивнул.

«Так вот она какая, та, которую выбрал Майкл, — размышлял Шон. — Я надеялся, что она будет девушкой из его собственного народа, которая будет говорить на его родном языке и придерживаться одной с ним веры. Я бы хотел, черт возьми, узнать о ней побольше, прежде чем дать свое благословение. Я бы заставил их повременить, чтобы подумать друг о друге и о последствиях, но времени нет. Завтра или послезавтра Бог знает что может случиться. Как я могу испортить то, что, возможно, может стать их единственным в жизни мгновением счастья?» Генерал еще немного понаблюдал за Сантен, отыскивая признаки скрытой неприязни и мелочности, слабости или тщеславия, но увидел только маленький решительный подбородок, рот, который мог без труда улыбаться, но так же легко сжиматься, и темные смышленые глаза. «Она упорна и горда, — решил он, — но я думаю, она будет верна, у нее хватит сил пройти весь путь». И тогда улыбнулся, кивнул и увидел, как у Сантен спало напряжение, а еще, прежде чем перевел взгляд на Майкла, заметил, что в ее глазах пробуждаются искренняя любовь и симпатия.

— Ну, хорошо, мой мальчик, ты ведь приехал в такую даль не для того, чтобы жевать эту жилистую птичку. Расскажи мне, зачем ты пожаловал, и попробуй удивить меня.

— Дядя Шон, я попросил Сантен быть моей женой.

Шон тщательно вытер усы и положил салфетку.

«Не испорть им этого, — предупредил себя. — Не нагони ни единого облачка на их радость».

Он взглянул на них и начал улыбаться:

— Ты не удивляешь, ты ошеломляешь меня! Я уже перестал ждать от тебя какого-то разумного поступка. — Обернулся к Сантен: — А у вас, молодая леди, конечно же, оказалось слишком много здравого смысла, чтобы не принять это предложение, не так ли?

— Генерал, я отдаю голову на отсечение, признавая, что это не так. Я приняла его предложение.

Шон с любовью взглянул на Майкла:

— Счастливец! Она для тебя чертовски хороша, не упускай ее!

— Не беспокойтесь, сэр. — Майкл с облегчением рассмеялся. Он не ожидал такого мгновенного признания. Старик все еще может удивлять. Майкл, дотянувшись через стол, взял руку Сантен, а она озадаченно посмотрела на Шона Кортни:

— Благодарю вас, генерал, но вы ничего не знаете обо мне… или моей семье. — Сантен припомнила тот доскональный допрос, которому ее собственный отец подверг Майкла.

— Я сомневаюсь в том, что Майкл намеревается жениться на вашей семье, — сухо произнес Шон. — А что касается вас, моя дорогая… Что ж, я, без ложной скромности, — один из лучших знатоков лошадей в Африке. Могу оценить подходящую молодую кобылку, когда ее вижу.

— Вы называете меня лошадью, генерал? — игриво возмутилась Сантен.

— Я называю вас породистой лошадью, и я был бы удивлен, если бы вы не оказались сельской девушкой и наездницей и если бы у вас не было какой-нибудь довольно замысловатой родословной. Скажите мне, что я не прав, — бросил вызов Шон.

— Ее папа — граф, она скачет так, словно она — кентавр, и у них есть поместье, прежде состоявшее в основном из виноградников, пока гунны не разбомбили его.

— Ха! — Шон смотрел победителем, а Сантен показала жестом, что сдается.

— Он знает все, этот твой дядя.

— Не все… — Шон снова повернулся к Майклу. — Когда вы планируете сделать это?

— Я хотел бы, чтобы мой отец… — Майклу не пришлось закончить свою мысль. — Но у нас так мало времени.

Шон, которому точно было известно, как мало имелось у них времени, кивнул:

— Гарри, твой отец, поймет.

— Мы хотим пожениться прежде, чем начнется весеннее наступление.

— Да. Я знаю. — Шон нахмурился и вздохнул. Некоторые из его пэров могут бесстрастно отправлять туда молодых солдат, но он не столь профессионален, как они. Он знал, что никогда не сможет ожесточиться и привыкнуть к боли и чувству вины за то, что посылает молодых людей на смерть. Начал говорить и остановил себя, снова вздохнул и продолжил: