Уилбур Смит - Пылающий берег

— Поехали! — махнул он рукой. — Веди его по прямой, если вздумает свернуть.

Пришпорив коней, они поскакали вслед за исчезавшей фигуркой.

— Ты смертью расквитаешься за смерть Липа, мерзкий пигмей, — мрачно пообещал Лотар, вытаскивая из-под луки седла свернутое одеяло.

Овечья шкура, на которой он спал, послужит ему щитом от тонких, с отравленным наконечником стрел. Обернул шкуру вокруг себя, укрыв даже лицо, и надвинул поглубже широкополую шляпу, так что остались видны одни щелки глаз.

Бежавший бушмен был всего в двухстах ярдах впереди. Полностью обнаженный, он нес в руке только лук. На голове — кожаная повязка, из-за которой виднелся веер крошечных стрел. Темный янтарь тела блестел от пота, на солнце кожа казалась почти прозрачной. Бежал легко, как газель, едва касаясь земли своими маленькими аккуратными ступнями.

Послышался треск «маузера», пуля выбила фонтан пыли прямо из-под ног бушмена. Тот подпрыгнул, а затем, во что невозможно было поверить, увеличил скорость, снова удаляясь от двух догонявших его галопом наездников. Лотар бросил злой взгляд на Хендрика, отпустившего поводья и пытавшегося на ходу перезарядить ружье.

— Не стреляй! Он нужен мне живой!

Хендрик опустил винтовку.

Еще примерно с милю бушмен удерживал дикий темп, а потом стал сдавать. И они опять нагнали его.

Лотар видел, как дрожат ноги, как ступни подгибаются на непослушных щиколотках, но и лошадь под ним выдохлась. Она вся была в мыле, пена летела на сапоги.

Примерно в пятидесяти ярдах от Лотара усталый бушмен круто повернулся и встал лицом к нему, словно затравленный зверек. Грудь тяжело вздымалась, пот сбегал частыми каплями с реденькой клинообразной бороды. Но в глазах были дикая ярость и презрение, когда он выхватил свой крошечный лук.

— Давай, маленькое чудовище! — завопил Лотар, пытаясь отвлечь внимание от лошади на себя, и его уловка удалась.

Бушмен вскинул лук и в мгновение ока выпустил стрелу. Она промелькнула с быстротой света и ударила на уровне горла, но отскочила от толстой овечьей шкуры и упала на землю, задев за сапог.

Лучник отчаянно пытался надеть наконечник на другую стрелу, но всадник, чуть не вываливаясь из седла, словно игрок в поло, ожидающий передачи, взмахнул винтовкой. Приклад с треском ударился о висок бушмена, и тот рухнул на землю.

Лотар натянул поводья, останавливая лошадь, и спрыгнул на землю, но Хендрик его опередил и начал с ожесточением колотить лежавшего бушмена прикладом. Схватив Хендрика за плечо, Лотар оттащил его в сторону с такой силой, что негр пошатнулся и чуть не упал.

— Он мне нужен живой! — зарычал в ярости, опускаясь на колени возле распростертого тела.

Из уха бушмена тихонько струилась кровь. Лотар почувствовал внезапный укол жалости, когда наклонился чтобы потрогать сонную артерию. Облегченно вздохнул нащупав биение пульса. А потом подобрал крошечные лук и, с треском разломав его, швырнул кусочки в разные стороны. Охотничьим ножом разрезал на лбу бушмена кожаную повязку и с чрезвычайной осторожностью по одному отломил намазанные ядом наконечники от древка стрел, а затем размахнулся и забросил их как можно дальше.

Перевернув бушмена на живот, Лотар крикнул Хендрику, чтобы тот принес кожаные перевязи из его седельного мешка. Крепко связав пленника, с удивлением оглядел стройное маленькое тело с хорошо развитой мускулатурой, пропорциональными ногами и руками. Узлом завязал веревки на запястьях и локтях, на коленях и щиколотках и стянул их так крепко, что они глубоко врезались в темно-янтарную кожу.

Одной рукой поднял свою добычу, словно куклу, и перекинул через седло. От толчка бушмен пришел в себя и, приподняв голову, открыл глаза. Они были цвета свежего меда с мутно-желтыми белками. Но заглянуть в них — то же, что посмотреть в глаза пойманному в ловушку леопарду: там светилась такая лютая злоба, что Лотар невольно отшатнулся.

— Животные!

Хендрик согласно кивнул и добавил:

— Хуже, чем животные. Потому что они такие же хитрые, как и люди, хотя ими не являются.

Взяв поводья в руки, они пошли туда, где оставили раненого Вуил Липа.

Несчастного готтентота завернули в серое шерстяное одеяло и уложили на овечьей шкуре. Было ясно, что дожидаются Лотара, надеясь на его помощь, но он не испытывал ни малейшей охоты заниматься этим. Ибо точно знал, что Липу никто и ничто не поможет, и оттянул неприятный момент, стянув с седла связанного бушмена и бросив его на жесткую землю. Маленькое тело свернулось в клубок, словно защищаясь. Лотар, стреножив коня, медленно двинулся к остальным, стоявшим полукругом возле завернутого в одеяло готтентота.