Владимир Леонов - Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты

Через три должен состояться праздник.

Фауст был спокоен, он так хорошо знал героев Гомера, словно сам побывал на Троянской войне и лично видел каждого и общался с ними. Хотел он посредством своих магических чар придать им видимость жизни и такими показать на королевском торжестве.

– Вы как хотите, доктор, но я вам здесь не помощник, – сказал Мефистофель. – Я черт земель немецких, и Древняя Эллада мне не по духу. Я пребуду простым зрителем ваших чудес. Только предупреждаю, будьте осторожными, не оступитесь в яму…

И вот пришел вечер королевского праздника. Все именитые дамы и кавалеры в маскарадном убранстве собрались в бальном зале. Предчувствием грозы наполнили комнату теплота и духота. Самая очаровательная дама французского двора по имени Диана изображала саму охотницу Диану – богиню луны; на ее голове блестел алмазный полумесяц, на поясе висел колчан с позолоченными стрелами. Все так, как в древнем сказании о сестре Аполлона.

Шепот веером прокатывался по губам присутствующих:

– Глаз оторвать нельзя! Она несравненна!

В пышно убранный зал вошел Фауст с волшебной палочкой в руках, за ним черной тенью следовал Мефистофель.

Зал притих в ожидании чудесных явлений.

Фауст поднял палочку – и с покрытого позолотой потолка, плавно кружась, начали падать яркие лепестки роз. И вдруг стены, пол и потолок зазеленели, превратившись в роскошный благоухающий сад. Полилась обворожительная соловьиная мелодия.

Благодарные зрители оглушительными аплодисментами выразили свое восхищение, пестрой многоликой толпой окружили Фауста. Раздались голоса. В них доктор слышал свою величественную славу6

– Вы непревзойденный волшебник! Вы покорили меня своими чудными способностями. Изготовьте для меня, милейший, любовный напиток, чтобы мог я покорить сердце злонравной дамы.

– А мне, дорогой волшебник, нужна мазь, чтобы моей белизне завидовал сам снег.

– Вот возьмите мою руку – предскажите по ней мое будущее.

– Мне совсем немного яда, так хочется скорее получить наследство… – тихо молвил ко – то на ухо Фаусту.

– А мне не хватает одного бриллианта, самого крупного в мире – достаньте его…

Просьбы и пожелания разрастались подобно снежному кому, Фауст потерял им счет.

Но вот он вышел на середину зала.

– Великий король великой Франции! Сейчас я представлю вам героев Троянской войны, о которых нам поведал Гомер. Но я вас заклинаю, всех присутствующих: берегитесь подходить к ним близко и коснуться их, даже и кончиком пальцев. Случится непоправимая беда! А теперь, дайте дорогу, господа, дорогу, станьте вон туда, за колонны!

Придворные покорно расступились, освобождая проход в середине торжества, самые боязливые подперли спинами стены. Король Франциск сел в кресло, стоящее на возвышении. Полилась невесть откуда невидимая музыка – игрался торжественный марш.

Сами распахнулись настежь двери по обе стороны бального зала, и в него быстрыми шагами вбежал молодой воин в латах, нагрудных доспехах и пернатом шлеме. Был он высок ростом, могучего телосложения. Остановившись в середине площадки, древний воин поднял великолепный щит, укрылся им, и угрожающе взметнулась вверх рука с острым мечом. Загорелое лицо полыхало гневом.

– Славные зрители, вы видите перед собой прославленного быстроногого Ахилла, – только и успел произнести Фауст, герой стремительно скрылся в противоположных дверях, растворился, как соль в воде.

Вослед убежавшему Ахиллу медленно вошел юноша, стройный и прекрасными чертами лица, темнокудрый, с тигровой шкурой, небрежно брошенной на плечи. Величественно, с гордо поднятой головой проходил он по залу, дамы восхищенно шептали:

– Перед вами Парис, сын Приама, последнего царя Трои, – громко возвестил Фауст.

Пройдя залу, Парис удалился за дверь. Вошел человек, одетых в старые грязные лохмотья, с лицом кирпичного цвета, настолько оно было обожжено палящим солнцем, огрубевщим от морской соленой воды и порывистого ветра. Остатки весла, которые человек держал в руках, говорили о пережитых им испытаниях.

– А теперь вы видите царя Одиссея. Вот он перед вами, в таком облачении, худом изможденном виде, когда его выбросили волны на берег далекого неизвестного острова.

– Конечно, все это интересно, даже весьма забавно, – воскликнул Франциск, – но я не вижу Прекрасной Елены. Где она? Я устал ждать!

– Не волнуйтесь, государь, всем свое время. А вот оно подошло и для Елены. Сейчас вы увидите самую красивую женщину на земле – Елену Троянскую. Однажды Парис случайно увидел ее, загорелся любовью к этой наипрекраснейшей женщине, похитил у законного супруга, царя Спарты Менелая, а затем увез на корабле за море, в свой родной город Трою. Гневом на обидчика, совершившего такое святотатство, возгорелось сердце Менелая. Объявил он войну Трое не на жизнь, а на смерть, и призвал под свое знамя других греческих царей и полководцев.