Яков Волчек - Сын Карая

– А ну, скажи, Федор, при всех открыто признай – не продать ли ты нас задумал, когда отказался ехать с нами, а?

– Нет!

– Зря, Федя. Теперь-то тебе уж не стоило бы врать, – проговорил Геннадий Числов как бы с сожалением. Он теребил бороду.

Фонарь на ветке покачивался, и тени, обступившие Пузанкова, то удлинялись, то укорачивались.

Числов объявил негромко, непреклонно:

– За то, что ты на наших костях хотел себе лично досрочное освобождение добыть, лишаю тебя жизни. Федя!

Он легонько прикоснулся к плечу Уколова:

– Минька, тебе давно хочется выстрелить. Давай!

И, спрыгнув с камня, пошел вперед.

Выстрел раздался уже за его спиной.

Не оборачиваясь, он крикнул:

– Бросьте его куда-нибудь, чтобы видно не было.

И опять они пошли по тропинке – один за одним, цепочкой. Фонарь качался где-то впереди. Чтобы не оступиться, идущие сзади клали руки на плечи передних.

Теперь их было двенадцать. Все молчали.

Но мальчик на ишаке прибыл в Караджур раньше, чем пришли они.

Село, правда, еще не успело приготовиться к встрече подозрительных людей, но председатель тотчас же послал дежурного будить дружинников. Несколько часов назад в Караджур прибыл участковый уполномоченный милиции – на тот казавшийся почти невероятным случай, если банда в самом деле решится пойти через перевал. И в селе, несмотря на позднее время, сейчас горели огни. По улицам ходили люди. И по всему Караджуру – из конца в конец – стали подавать весточку тревоги прикованные цепями собаки.

Не доходя до села, Геннадий Числов остановился. Огни в домах насторожили его. Маленькому горному селу сейчас самое время спать. Он прислушался к неумолчному собачьему лаю. Почему такой шум в селе?

Тут опасно! Тут что-то есть!

– Остановка, братва, – сказал он. И потише: – Не нас ли тут ожидают?

Теперь у них было три задачи: немного согреться, поесть и разведать поточнее, что происходит в Караджуре. Потом уже, отдохнув часок, надо идти на перевал. Путь трудный, но если все сложится хорошо, то утром они уже будут в безопасности.

– Гаси фонарь! – распорядился Числов.

Ночное небо было совсем близко, и на нем выделялись холодные звезды. Ветер здесь был ледяной – так и чувствовалось, что несколько секунд назад он гладил снега на перевале.

Чуть в стороне от тропинки стояла большая скирда сена. Вот где можно согреться! Они полезли в сено, бодая его головой, раздвигая плечами, отбрасывая руками. Кто-то первым улегся в берлоге и блаженно вздохнул от охватившего со всех сторон тепла, а рядом валились остальные, кряхтя и прижимаясь друг к другу.

– Ребята, – позвал Числов, – все меня слышат? Вот нам сейчас плохо, но я приготовил для вас подарочек. И сразу с вас и усталость, и голод как рукой сымет. На перевале нас будет поджидать мой корешок Антон Касьянов. Знаете его? Еще третьего дня я дал ему знать. И он не подведет. Еще ни разу в жизни он меня не подводил. Велю ему: «Антон, руби себе палец!» – отрубит и не спросит зачем. Уже верняк, что он залег на перевале и ждет нас. Ему было указано – принесть барахла, чтоб мы все экипировались на городской фасон. И утром я вас выведу в такое место, где будет для всех безопасно.

Геннадий чувствовал, что его слушают внимательно. И верят ему. Он опять мог делать с ними что угодно.

– А теперь пусть Лалаян идет в село и разнюхает, как там и что. Только потише. Если кто встретится – поговори по-армянски: турист, мол, отстал от своих, заблудился. Выпроси хлеба. Может, курочку найдешь где во дворе – так ты с нею не стесняйся. А мы за камнем костер разведем, зажарим, никто и не увидит.

Зашуршала солома. Лалаян полез на волю.

– Но, если почуешь опасность, – точно мышь давай назад. Главное сейчас – не вляпаться.

– Понял.

Послышались удаляющиеся шаги. Лалаян ушел.

Тепло разморило их. Васька Короткий спал и похрапывал. Стонал Минька, скрипел зубами. Геннадий Числов не закрыл глаз. Не позволял себе.

Кажется, и он вздремнул в конце концов. Очнулся от горячего шепота Лалаяна:

– Братва, плохо!

Геннадий не слышал, когда он вернулся.

– Толком говори, что там?

– Дьякон, это ты? Я, понимаешь, наскочил на каких-то. Хотели меня взять. Еле ушел. – Он тяжело дышал.

– Заметили, куда ты побег?

– Не знаю…

– Братва, кончай ночевать!

Вот оно то, чего он все время опасался! Неужели его планы разгаданы? Нет, все равно еще можно уйти!

Явственно слышны голоса снаружи. Приближаются люди.

– Эй, кто там есть в скирде? Вылезай! Все равно мы тебя видели!