Всеволод Воеводин - Слепой гость

И в этот же день полковник Шварке приказал своему помощнику уплатить по счету в гостинице и уложить чемоданы. Дело сделано, они возвращаются домой. Капитан был в недоумении. Неужели вся его миссия заключалась в том, чтобы четверть часа побеседовать с господином Фейсаловым, передать ему привет и кое-какие указания от его зарубежных друзей и десять тысяч на мелкие расходы?

Эта беседа по душам оказалась проще простого. И он был обижен, — черт возьми, на такую работу не посылают капитанов, хотя бы и отставных!

Вечером они встретились с полковником на вокзале. Шел дождь (вспоминал он после об этом вечере), и они стояли на перроне под навесом, ждали поезда.

— Мертруп, — заговорил вдруг полковник, — месяца через два вы вернетесь сюда. Вам предстоит большое дело.

Капитан, разумеется, ответил, что он не боится больших дел.

— Да, но это совсем особое дело, Мертруп, — покачал головой полковник. — Вы вернетесь сюда не в спальном купе. Придется перейти границу и провести за собой группу человек в десять. Сумеете ли вы это сделать, дорогой мой?

Мертруп сказал, что в прежнее время ему случалось переходить границы и не одному иногда, а в компании. Полковник ответил, что перейти границу это еще не все. Здесь, сказал он, есть два местных уроженца, бывшие рядовые из константинопольской школы, вернувшиеся на родину по окончании войны. Если их не раскулачат в ближайшие два месяца, они приютят капитана Мертрупа и его друзей. А затем, затем капитан и его друзья обратятся в калек. Один из них уйдет сухоруким, другой эпилептиком, третий глухонемым.

— Вы, Мертруп, — сказал полковник, — уйдете слепым. Я помню, что этот фокус с искусственными бельмами у вас получался неплохо.

Капитан сказал, что этот фокус он может повторить в любое время. Две недели он как-то бродил вблизи английских лагерей, не вызывая никаких подозрений. Это трудно, но недели две-три продержаться можно.

— Да, Мертруп, — покачал головой полковник, — но речь идет о том, что обратиться в слепого вам предстоит не на две недели, а на два года.

И вот тогда-то он и рассказал ему свой план. Вот показания капитана Мертрупа, .подписанные его рукой за месяц до расстрела: «Этот план мне показался гениальным. Он ослепил, ошеломил меня. Да, это была вершина немецкой стратегической мысли».

Подробно вспомним о том, что говорил в этот вечер философ и диверсант полковник Шварке. Вспомним и обсудим.

Прежде всего он сказал, что у Германии дрянная армия. Мало современных пушек и самолетов. Но люди, которые носят в петлице свастику, готовы, сказал он, к тому, чтобы взять власть в свои руки. Это значит, что через два года Германия будет иметь и пушки, и танки, и самолеты. Что же, он был прав. Вскоре выродок в коричневой рубахе, тезка покойного капитана Адольфа Мертрупа, взял власть в этой стране. «Истинные» немцы только крякнули, когда их посадили на голодный паек, да поздно. Зато они получили пушки.

— Итак, Мертруп, — говорил полковник, — Германия будет иметь первоклассную армию. Через два года здесь будет ненависть, нищета и развал.

С точностью астронома, высчитывающего срок солнечного затмения, он высчитывал сроки нашей смерти. Он назначил чуть ли не день, когда мы останемся без угля, без железа, без хлеба, с поездами, заметенными снегом в пути, с городами без огней, с полями, по пояс человеку поросшими сорными травами. Мы говорили в эти дни о самом крупном сельском хозяйстве в мире, о счастливой зажиточной жизни, — он предрекал нам голод и сыпной тиф. Мы говорили о крепнущей дружбе народов в нашей стране, — он видел впереди погромы и национальные распри.

— Два года, Мертруп, — говорил он, — только два года. История поработает на нас. Но, разумеется, и мы не будем сидеть сложа руки. Эта страна, в которой люди не умеют распорядиться собственными богатствами, нам нужна. Я не буду рассказывать вам о том, что мы делаем на западных границах, это вас не касается. Что делаете вы? Вы обращаетесь в калек. Избрав какое-нибудь ремесло, вы оседаете по городам и деревням. Никакой пропаганды, никаких противогосударственных высказываний. Если возможно, женитесь, плодите ребят, обзаводитесь хозяйством. Главное, чтобы к вам привыкли соседи. Станьте старожилом.

На два года он запирал их, своих подручных, в самое глухое подполье. Эпилептики, сухорукие, глухонемые, они терпеливо должны были ждать условленного часа.

Да, это была любопытно задуманная игра.

В «нищей, озлобленной, вконец обездоленной нами, коммунистами, стране», какой она в будущем виделась господину Шварке, является «божий посланец».