Александр Беляев: Всемирный следопыт, 1930 № 04

— Эй, Шагдур, — сказал Дамба. — Идем, пора. Завтра с солнцем дальше надо.

Шагдур посмотрел на Дамбу и не ответил. С горящими глазами и с красным от волнения лицом он слушал русского.

«О чем они говорят?» — подумал Дамба и насторожился.

— Тогда денег много будет… русский князь, что за границей живет, очень щедрый… — поймал он конец фразы.

И опять нагнулся к уху бородача Шагдур и, что-то поспешно шептал.

— Шагдур, отдыхать пора! — крикнул еще раз Дамба! — Идем! _

— Сейчас, — откликнулся Шагдур.

Он встал. За ним поднялся и русский. Все вышли из юрты.

Луна ползла еще низко над степью, но было уже светло, как в разгар полнолунной ночи.

Любопытство завладело Дамбой: «Какие деньги? Какой богатый князь?»

Он шел впереди, напрягая слух, чтобы не пропустить ни одного слова из разговоров русского с Шагдуром. Но они больше не говорили.

В юрте Дакшина спали. Шагдур и Дамба улеглись на приготовленные для них потники. Г дето далеко кричал бык, пережевывали жвачку загнанные на ночь в загон около юрт коровы. Звуки были знакомы, обычны, и Дамба задремал.

Его разбудил едва уловимый непонятный шорох. Приоткрыл глаза. Шагдур крался к выходу, он полз осторожно, пытаясь выбраться из юрты незамеченным. Дамба притаил дыхание. Когда Шагдур скрылся за пологом, Дамба приподнялся на локтях и прислушался.

— Ты, Шагдур? — спросил голос русского.

— Я, тише! — ответил Шагдур. — Разбудишь. Монгол слышит, как трава растет — тише!

— Да, да, — зашептал русский. — Вот деньги — задаток, а когда сделаешь — все. Завтра выезжай в степь. Как встретишь гурт, помни, сворачивай сразу на Новый летник. Люди русского князя будут там. Возьмут гурт ночью. Никто не узнает; ты уйдешь в степь. Нужно скот не подпустить к русской границе — веди стороной.

— Знаю, — ответил Шагдур. — А как Дамба помешает? Он любит русских, он— их товарищ. Ох, любит он хозяина совхоза.

— Лама задержит, — сказал русский. — Утром захромает его конь. Дамба останется здесь, а если уйдет…

Голос русского снизился, и Дамба не расслышал последних слов.

Опять зашуршала трава у входа, на момент юрта наполнилась лунным светом, и в нее вполз Шагдур. Он посмотрел на притворившегося спящим Дамбу и лег на свое место.

Мысли Дамбы были спутаны:

«Шагдур хочет гнать скот опять в степь… Шагдур обманет Прыжака… Они сговорились с богатым князем и ламой… Охромят моего коня… отобьют гурт… угонят от совхоза… будут кочевать в степи. Ай, что делать?…»

Дамба лежал с широко открытыми глазами, прислушиваясь к тишине спящего улуса. С каждой проходящей минутой росла тревога и поднималось озлобление против князя, ламы и подкупленного Шагдура.

«Они хотят заставить бедного пастуха работать на них, пасти их стада. Надо предупредить Кондаурова о готовящемся нападении и спасти гурт…»

Решение пришло как-то сразу.

«Ехать сейчас, пока здоров конь, пока спит Шагдур. Утром будет поздно».

Дамба нащупал свой нож. Он был на месте, у пояса, около туго набитого табаком кисета. Осторожно, чтобы не разбудить лежащего рядом Шагдура, Дамба прокрался к выходу и выскочил из юрты.

Шагдур не шевельнулся. Похрапывая, опьяненный аракой, он спал крепко. Дамба побежал к своей лошади. Она стояла, привязанная к изгороди загона, недалеко от юрты. В загоне толпились бараны. Они скрипели зубами, пережевывая траву, встряхивались и вздыхали.

Увидав хозяина, конь заржал, разбудив тишину. В улусе залаяла собака. Бараны кинулись в дальний угол загона. Дамба схватил уздечку и взнуздал коня; нагнулся, отыскивая в разбросанном сене седло. Лунный свет уродовал очертания предметов, и седла не было видно.

— Стой! — услышал он крик, поднял голову и увидел бегущего к нему Шагдура. — Стой! Куда ты…

Шагдур бежал, подобрав полы халата, и делал громадные прыжки. Дамба мигом вскочил на коня и рванул удила. Конь кинулся в сторону и поскакал от спящего улуса в степь.

— Стой! — ревел сзади разъяренный Шагдур. — Стой!

Дамба нагнулся над разметанной гривой лошади и сжал коленями ее скользкие бока. Трава, доходящая до брюха животного, захлестывала вокруг ног. Конь оступался в тарбаганьи норы, шарахался от уродливых ночных теней и нес Дамбу, все ускоряя бег.

Дамба уже хотел перевести лошадь в рысь, когда услышал позади окрики и конский топот. Его догонял Шагдур. Дамба опять погнал коня, но лошадь Шагдура была резвее, и окрики с каждым шагом становились все ближе. Дамба отдал коню поводья, пустил в дело нагайку, но преследующая лошадь нагоняла, и ее храп слышался совсем близко.