Александр Беляев - Всемирный следопыт, 1930 № 04

Около двух месяцев болел Льок. Колдуньи злорадно шептались, что это духи Лисьего Хвоста и Кремня мстят Льоку. Ош смутно догадывались, что гибель главной колдуньи и вождя была вызвана Льоком. Защитницы попранной старины трусливо ненавидели молодого колдуна.

Единственной утехой Льока в долгие часы одиночества была его работа, в которую он уходил с головой. Священная скала пестрела разнообразнейшими изображениями. Достаточно было кому-нибудь на стойбище рассказать 0.6 убитом им волке, и. на следующий день Льок терпеливо выбивал длиннохвостого волка, окруженного метаемыми в него камнями (рис. 16). После возвращения охотников с промысла на скале появлялись изображения лисы (рис. 17), белки (рис. 18), зайца (рис. 19), тюленя (рис. 20).

Дни стали заметно прибавляться. Льок, вспомнив про весенний лес, наполненный дичью, выбил токующего тетерева (рис. 21).

Как-то раз, еле волоча ослабевшие ноги, Льок добрел до моря. В это время охотники притащили на берег убитого моржа. Зверь лежал на спине с открытой пастью. Двое охотников, возбужденные удачей, весело болтали; каждый хвастался своей ловкостью. Роль одного сводилась к искусству бесшумно подводить ладью, где сидел другой товарищ, к спящему на льдине моржу. Второй же должен был подобраться к моржу вплотную, криком разбудить его и, пока испуганный зверь встряхивался и расправлял складки кожи, успеть всадить гарпун в затылок. Раненый зверь со страшным ревом спешил под воду, но деревянные бруски, привязанные к гарпунному ремню, мешали ему уйти в морскую глубину.

Вернувшись на островок, Льюк изобразил лежащего на спине моржа с широко раскрытой пастью (рис. 22).

Однажды, бродя по лесу, Льок увидел, что от дерева быстро отделилась и побежала в чащу небольшая человеческая фигура. Через несколько. дней Льок набрел на человека, спящего под корнями поваленной бурей ели. Его нос и губы были отрезаны и вместо них зияли дыры. При приближении Льока спящий проснулся и с быстротой оленя убежал на лыжах в гущу ельника. Льок не решился преследовать. Возвратясь домой, он выбил на скале изображение незнакомца (рис. 23) и развел на нем огонь, надеясь таким могучим способом замучить бежавшего, от него человека.

Вскоре в один очень морозный день этого беглеца поймали женщины в то время, как он пытался украсть в одном из шалашей оленью шкуру. Весть о поимке неизвестного вора мигам облетела все стойбище и достигла обитателей охотничьего лагеря.

Собралось все племя. Схватившие вора женщины с гордостью привели его на судилище. Начался допрос. Повидимому он пришел издалека. Лишь благодаря кое-каким родственным словам, стойбище узнало о нем следующее. Жил он значительно южнее Сорокской губы. Однажды он украл у своих соплеменников меха, чтобы тайком отнести их к другим, еще более южным племенам и совершить выгодный обман. Сородичи, поймав его во время воровства, в наказание отсекли ему нос и губы и выгнали из стойбища. Он двинулся к северу, долго блуждал в лесах и наконец добрел до этого стойбища. Когда ударили лютые морозы и беглец погибал от холода, он попытался украсть одну оленью шкуру.

Давно не случалось на стойбище краж; старики вспомнили древнюю казнь. Они раздели беглеца догола, дали ему в руки краденую шкуру, отяжелив ее проткнутым сквозь нее тяжелым деревянным брусом, и велели бежать по реке. Когда несчастный, напрягая последние силы, побежал, молодежь стала целиться в него из луков. Одна из стрел попала вору в зад, и он упал. Пока в него стреляли как в мишень, несчастный замерз. Льок, как умел, изобразил на скале эту сцену жестокого правосудия (рис. 24).