Хайнц Конзалик - Смерть и любовь в Гонконге

Мэй даже представить себе не мог, какие чувства владели Чинем, когда он произнес единственное некитайское имя:

– Джеймс Маклиндли.

Доктор Мэй упал на скамейку, словно у него отнялись ноги.

Идея, случайно пришедшая на ум доктору Меркеру, овладела им всерьез и надолго. Отговорить его оказалось не под силу никому. Даже Янг.

– О чем мы спорим? Я ради госпиталя на джонке готов хоть сутками просить милостыню, – отвечал он всякий раз. – Деньги у него несчитанные! Так почему бы и не припасть к неиссякаемому источнику?

– Я против! – возражала Янг, до сих пор редко проявлявшая твердость характера в отношениях с ним. – Он ни в коем случае не должен знать, где мы живем.

– Он и не узнает.

– Смешно! Думаешь, он даст тебе хоть цент неизвестно на что? Больница на джонке – этим для него все сказано.

– С какой стати мы должны держать это в тайне? И именно от него?

– Меня в его доме хотели убить.

– Но ведь не он же!

– А другие подробности, связанные у меня с ним, тебе неизвестны? Кстати, какого мнения о твоем плане Мэй?

– Не в восторге. Но денег-то, как ни крути, нет! Твоих долларов нам надолго не хватит.

– Я продам свое судно, Фриц.

– Посмей только! Где ты после этого собираешься жить?

– Разве нам не достаточно небольшой каюты на верхней палубе твоей плавучей больницы? Зачем нам вся эта роскошь? Нашей роскошью станут бедняки, которых ты вылечишь. Те люди, которые вернутся в свои семьи благодаря твоему искусству врача. Через три месяца рабочие перестроят джонку. Неужели все должно быть настолько совершенным и оборудованным только новейшими приборами, чтобы ты приступил к работе? А как ты это делал до сих пор? А доктор Мэй, вспомни о нем! Какая аппаратура была у него? Ничего, лечил, и все ему благодарны. А насколько – сам видишь. Как это вы, христиане, говорите? Господь Бог создал мир за шесть дней… подумай хорошенько! Почему он, великий Бог, не создал мир, прищелкнув пальцами? Повелеваю, мол: явись, мир! Нет, он тяжело трудился шесть дней подряд… будучи Богом! А ты, будучи человеком? Хочешь получить все в мгновение ока? Шесть дней труда Бога – это для тебя шесть, а может быть, и шестьдесят лет труда, если на то будет Его воля. И с этим ты должен примириться! Шесть лет для того, чтобы оснастить первый в мире госпиталь на джонке – разве это не равносильно маленькому чуду?

– Если я взялся лечить как следует, мне без аппаратуры не обойтись. Если я собираюсь оперировать, мне нужен нормальный операционный зал. А иначе какая больница?!

– Ты однажды рассказывал мне о человеке по имени Альберт Швейцер. А он с чего начинал в девственном лесу?

– Моя карта бита, – устало проговорил доктор Меркер. – Но я, кажется, говорил тебе, что я отнюдь не Альберт Швейцер. Я средних способностей современный врач, который зависит от показаний таких приборов и аппаратов, как электрокардиограф или рентгеновская установка. Я не мастер на все руки…

– Ты Вэй Кантех, доктор с джонки из Яу Ма-теи. Ты подаришь нам первую больницу-джонку. От твоего присутствия жизнь «водных китайцев» станет хоть ненамного, но надежнее. Со временем дело – ну, твоя больница, – будет совершенствоваться, пока не достигнет того уровня, о котором ты сейчас мечтаешь. Есть такая мудрость: хорошо, когда мечты со временем сбываются. Фриц, время у нас есть! Разве год, к примеру, это много?

– А ты подумай о человеке, болезнь которого я без аппаратов не разгадаю, и поэтому он через год умрет! Хотя мог бы прожить еще лет тридцать…

– Ты не всесилен!

– Но я мог бы быть врачом, на быстрое и надежное лечение у которого могли бы рассчитывать почти все, если бы не эти проклятые деньги. Еще двести тысяч долларов, и я имел бы на воде клинику моей мечты.

– А сейчас она какая?

– По надежности? Не хватает половины…

– Пятидесяти процентов шансов выжить у больных в Яу Ма-теи не было никогда! – Янг сложила ладони перед грудью.

– Вэй Кантех, когда-нибудь твое имя войдет в легенды «водных китайцев»…

Спорить с Янг было бесполезно. Но идея эта крепко засела в голове Меркера. Он согласился повременить с окончательным решением до разговора с Мэем. Вот вернется тот после очередного визита в бордель, проспится, и тогда…

Утром, когда Меркера доставили на докторскую джонку, пациенты, стоявшие на палубе, встретили его как всегда низкими поклонами и почтительными приветствиями – однако доктора Мэя в его комнатке он не нашел, и постель его была не тронута. Меркер опросил больных, и те ответили в один голос, что вечером он уехал на моторной лодке, пообещав к утру вернуться. Но до сих пор его нет как нет.