Хайнц Конзалик: Операция «Дельфин»

– Да нет, уже получается. – Ролингс говорил совершенно бесстрастно, он никого не убеждал, он читал лекцию. – Не считайте наших союзников по НАТО полными идиотами! У них те же приборы, что и у нас. Мы все сидим в одной лодке. И я отнюдь не исключаю того, что здесь к нашему побережью может подплыть иностранная подводная лодка – и никто ее не обнаружит.

– Неслыханно! – Буви сжал кулаки и посмотрел на своих коллег. Как смеет штатский так дерзить адмиралам! – Ролингс, может, вы знаете толк в морских огурцах, но в тактике морской войны…

– А мы тогда не стояли бы здесь на пляже, господа, – спокойно сказал Ролингс, и по его голосу чувствовалось, что он не намерен никого оскорблять, – если бы я не мог привести вам веские доказательства. Но об этом позже. Если подводную лодку длиной девяносто метров – а именно такова длина советских подводных лодок типа «Фокстрот» – не в состоянии запеленговать радары и гидроакустические приборы, то сверхмалой подводной лодке тем более удастся проникнуть в запретную зону. Стоит ли напоминать вам о том, что есть подводные лодки с экипажем в два человека, доставляемые к месту назначения с помощью самоходной базы и буквально набитые самой совершенной электронной аппаратурой. Они в состоянии выведать все и вся и затем беспрепятственно, подобно огромной рыбе, проплыть под водой весь путь до своей базы. И тут вам никакие радары или гидроакустические приборы не помогут. Наша электронная аппаратура на них не реагирует. Будто стайка рыб скользнула сквозь лучи. А благодаря специальной обшивке звук в гидрофоне полностью искажается. Самый лучший гидроакустик ничего не распознает. И сверхмалая подводная лодка преспокойненько шныряет у наших подводных ангаров… И вполне возможно, господа, что это происходит именно здесь, под нами.

– Что значит вполне возможно? – заорал Буви. – Это допрос, вы еще нас заставите спустить штаны? Извините, мисс Мореро! До сих пор ни один русский не всплывал здесь у нас – они прекрасно понимают, почему им не следует тут появляться.

– Скажем так: мы пока ни одной их подлодки не обнаружили.

– А вы создали прибор, более эффективный, чем гидроакустическое оборудование и радары? – с издевкой спросил адмирал Эткинс. – Полагаю, вы нас для этого притащили сюда. Вы, мистер Ролингс, изобретатель, который желает доказать, что мы жалкие недотепы и дальше своего носа ничего не видим. – Он резко дернул головой. – А вот там, в фургоне для перевозки мебели, спрятан величайший секрет, благодаря которому военно-морскому флоту США не будет равных в мире. Как там говорится: все гениальное просто…

– Да, где-то так. – Доктор Ролингс чуть улыбнулся краешками губ. – Но я ничего не изобрел. Я только обнаружил это с помощью Хелен и Джеймса. Готов держать пари, что через три минуты вы объявите меня сумасшедшим. – Ролингс повернулся и показал на огромный фургон. – Как видите, господа, это не совсем обычный фургон. Все это только для маскировки. Внутри него бассейн, и в этом бассейне плавает Ронни. Ему три года, и он из очень знаменитой семьи: он дельфин.

– Вы выиграли, – громко сказал Буви. – Вы действительно сумасшедший.

– Постепенно я, кажется, начинаю понимать, в чем тут дело. – Адмирал Хаммерсмит снял фуражку, вытер голубым платком пот со лба, смахнул песок с козырька и околыша и лихим жестом вновь нахлобучил фуражку на свою покрытую седыми волосами голову. – В Майами в океанариуме дельфины звонят в колокола и прыгают через обтянутые бумагой обручи. Дети просто вопят от радости. Доктор Ролингс, в народе гениальность считают одним из признаков безумия, однако мы пока еще не впали в маразм, чтобы стоять здесь и смеяться над проделываемыми дельфинами трюками. Я доложу в штаб ВМС…

– Проводимые нами в течение многих лет исследования показали, что некоторые виды дельфинов, и прежде всего белобокие и белополосатые, обладают тем, что можно назвать интеллектом, и очень хорошо восприимчивы. Здесь не место разбирать в подробностях весь комплекс проблем, связанных с дельфинами, хотя это необычайно интересно, а есть вещи просто поразительные. Мисс Мореро сняла трехчасовой фильм, который мы вам позднее покажем и из которого вы все поймете, – не обращая никакого внимания на его слова, продолжал Ролингс. – Скажу лишь одно: объем мозга у дельфина вдвое больше, чем у человека – со всеми сенсорными свойствами. Ученый Грюнталь, занимавшийся изучением дельфинов, пришел к выводу, что нервные клетки в коре и таламусе у дельфинов располагаются так же плотно, как у человека. У дельфинов обнаружено также черное мозговое вещество – substantia nigra, которое обычно есть в наличии только у человека. Даже у наших предков – человекообразных обезьян – оно отсутствует. Швейцарский нейрохирург Пиллери доказал в 1962 году, что дельфины обладают великолепно развитым мозгом, который по отдельным показателям даже превосходит человеческий. Пиллери также утверждает нечто совершенно сенсационное: «Даже высшая стадия развития человеческого мозга ныне вряд ли позволяет отнести его к разряду млекопитающих».