— Откуда ты это знаешь, слушай? — возмутился Муса. — Ты всю жизнь в тайге прожил?
— Нет.
— Откуда знаешь тогда? Ты школу хоть кончил?
— Нет.
— Классов сколько закончил?
— Семь.
— А потом?
— Потом война началась.
— Тогда откуда такой умный? Всё знает, во всём разбирается!
— Книжки читал! Отец журнал выписывал. «Наука и жизнь» называется. Там много чего интересного писали.
— Разве он ещё издаётся? Я думал, его давно уже нет. А почему не «Вокруг света»?
— Этого не знаю.
Так они шли, разговаривая, совершенно успокоившись после небольшого приключения.
Ближе к вечеру впереди перед ними послышался шум реки. Это был Чорол. Сквозь деревья вода играла на солнце.
Муса скинул рюкзак и достал из него бинокль. Взобрался на холм у впадении Чорола в Выксу, который с воды казался скалой. Позвал Алима. Они легли на травку на склоне. Муса направил бинокль за реку, где за деревьями виднелся какой-то дом, предал бинокль Алиму.
— Что это за домик? — спросил тот.
— Рыбаки, наверное, построили — высказал предположение балкарец, за тем отобрал бинокль и стал разглядывать окрестности.
— Рядом с домом никого нет! Это хорошо! Смотри! — он указал Алиму на право, — Видишь, за ёлками вдалеке белеется гора? Это Акташ! Нам туда!
— Это же не далеко.
— Э… Какой ты горец?! Это так кажется. Ещё дня два, наверное, топать! Ладно, пошли. Найдём, где-нибудь полянку вверх по реке, там и заночуем.
— По сравнению с нашими горами, этот Акташ, совсем маленький!
— А по сравнению с нашими горами, — ответил Муса, — это просто ровное место!
— Да конечно! — не поверил Алим.
— Точно говорю! Сколько в Эльбрусе метров? Вот то-то и оно! А, тем не менее, мы в самой высокой части Уральских гор!
— Как это?
— У тебя по географии что было? Не важно! Вижу! Объясняю, грамотный ты наш. Урал состоит из пяти частей: Южный (это где Башкирия), Средний, Северный (это где мы сейчас), Приполярный и Полярный. Где мы сейчас — это самая высокая часть Уральских гор!
— Да знаю я, просто — забыл — сказал Алим и почему-то покраснел.
— Что ты говоришь? Врёшь, наверное?
— Нет! Но других гор, кроме наших, я не видел, да? Откуда я знал, что меня на Урал занесёт? А ты, Муса, видел какие-нибудь другие горы?
— Памир, конечно — удивлённо развёл руками балкарец.
— И как?
— Горы как горы. Кавказ вот! — самые лучшие горы в мире!
— И самые красивые! Особенно в Чечне!
— Ты хотел сказать — в Балкарии! Там водопады и воздух чистый — чистый!
— Не знаю я не какой Балкарии! — отмахнулся молодой чеченец.
— Что? Что такое? Не знаешь? — приостановившись, притворно-удивлённо развёл руками Муса.
Они спустились с холма, надели рюкзаки и, переговариваясь, двинулись вверх по Чоролу.
Утро выдалось солнечным. Шумел лес, журчала по камням вода. Ночные страхи испарились. Солнце улыбалось с голубого чистого неба, разгоняя прохладу.
Пока готовили завтрак и когда его ели, Афоня расспрашивал Григория Тарасовича:
— А что это было? Неужели снежный человек?
— Да кто его знает! Чудище лесное! Эка пужинка! Вишь, как оно страх-то наводит: ты его ещё не видишь и не слышишь, а уже боишься!
— Это не призрак?
— Ну, какой призрак! Ты же сам говорил, что это был голос живого существа. И ещё, посмотри, как он дверь изломал, гад!
Доски двери снаружи были в трещинах и царапинах, но внешне сама дверь выглядела целой.
— А как же молитва-то помогла?
— Молитва успокаивает. Как всякий зверь, он чувствует, что его боятся, вот и безобразничает. А этот ещё умеет и страх наводить на человека. Когда молишься, внутренне успокаиваешься, перестаёшь бояться, он это чувствует и уходит.
— Как всё просто! А говорили — молитвой не отделаешься. Врали?
— Запугивал. Что бы вы сюда не лезли, да и мне хлопот было бы меньше. Да и проверить не помешало, насколько серьёзные у вас намерения.
— Мурад, — спросил Пётр, — а у вас есть такие молитвы?
— Конечно, есть!
— А ты их знаешь?
— Конечно! Нет!
Все засмеялись.
— А что вы смеётесь? — возмутился Мурад. — Я всю жизнь жил среди иноверцев, в смысле христиан. Для своих — я чужой, русский! Для русских — я тоже чужой, чеченец.
— Да… Не повезло!
— Причём здесь не повезло? — с жаром возразил Мурад. — Наши отцы, да и деды, не говоря о нас самих — выросли в безбожней стране. В среде агрессивного атеизма! Но религия, это, прежде всего, культура, а культура проявляется не только в религиозных обрядах, но и в фильмах, живописи, книгах. А какие книги я читал? Пушкин, Носов, Толстой, Дюма, Стивенсон, Конан Дойл — это всё христианские писатели. Книг мусульманских авторов о мусульманах фактически нет!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу