Уилбур Смит - Время умирать

Шон ждал, текли минуты, пять, затем десять, каждая со своей собственной длительностью. Но вот на левом фланге кто-то еще зевнул и потянулся, и тут же третий голос злым шепотом предупредил его о необходимости сохранять тишину.

— Трое.

Шон запомнил позицию каждого, затем так же тихо и осторожно, как и пришел, вернулся назад.

На опушке леса его ждал Альфонсо, а минутой позже прокрался обратно и присоединился к ним Матату.

— Трое, — прошептал Альфонсо.

— Да, трое, — согласился Шон.

— Четверо, — возразил им обоим Матату. — Еще один внизу у самого берега.

Матату никогда ничего не пропускал, и Шон принял это сообщение без возражений.

Всего лишь четыре бойца РЕНАМО в засаде. У Шона отлегло от сердца. Он ожидал большего количества противников, но Чайна был вынужден распылить людей тонкой цепочкой, чтобы прикрыть все тропинки и все переправы.

— Никакого шума, — предупредил всех Шон. — Один выстрел — и у нас на хвосте целая армия будет изображать боевой танец. Матату, ты берешь того, что нашел на берегу. Ты, Альфонсо, берешь того, который разговаривал в тростнике. А я возьму двоих в центре.

Он снял с левого запястья проволоку, размотал ее, снова натянул ее между руками и проверил, почувствовал ее.

— Подождите, пока мой не «дунет», и только после этого займитесь своими.

Они легонько хлопнули друг друга по плечам, — старое ритуальное благословение, — а после этого расстались и рассеялись в ночи, возвращаясь к берегу.

Пулеметчик был там же, где и оставил его Шон, но когда Шон зашел ему за спину, несколько легких облачков заслонили звезды, и пришлось подождать, пока они рассеются. Каждая секунда задержки увеличивала опасность быть обнаруженными, и он уже готов был начать работу на ощупь, но все же сдержался. Когда небо прояснилось, он был рад, что не сделал этого. Часовой снял шапку и чесал себе затылок; поднятая рука блокировала бы струну и чистого убийства не получилось бы. Последовали бы крик, выстрелы, и все солдаты в радиусе нескольких миль устремились бы сюда.

Он подождал, пока солдат почешется и снова наденет шапку. Как только он опустил руку, Шон подался вперед и одним легким движением накинул проволочную петлю ему на горло. В то же самое мгновенье он потянул назад, вложив в рывок всю свою силу и резко упершись правым коленом между лопатками часового. Провод прошел сквозь плоть и глотку, словно это был сыр чеддер. Шон почувствовал, когда провод уперся в позвоночник, но тут же начал пилить его обеими руками, не ослабляя натяжения и продолжая упираться коленом противнику в спину.

Струна наконец нашла промежуток между позвоночниками и проскочила насквозь. Голова солдата упала прямо ему на колени, и часовой «дунул». Воздух из его легких вырвался сквозь гортань, издав тихий свист. Это и был тот звук, которого должны были дождаться Альфонсо и Матату. Шон знал, что те в данный момент уже напали на свои жертвы, но никаких звуков не было слышно, пока человек, которого убил Шон, не упал вперед и его сонная артерия не начала опоражниваться на землю с тихим шипением, как молоко в подойник под гибкими пальцами молочницы.

Звук насторожил четвертого солдата, единственного оставшегося в живых, и он озадачено крикнул:

— Что там такое, Альве? Что ты там делаешь?

Этот вопрос и навел на него Шона. Он уже достал из ножен нож и держал его так, чтобы при ударе он вошел между ребер под нужным углом. Шон левой рукой схватил его за горло, чтобы предотвратить крик, а другой рукой всадил нож под ребра.

Все было кончено за тридцать секунд. Последние судороги сотрясли тело, Шон выпустил его и поднялся. Матату был уже рядом с ним, держа наготове свой разделочный нож. Его нож и руки были влажны. Свою работу он уже сделал и пришел помочь Шону, но в этом уже не было необходимости.

Они выждали целую минуту, прислушиваясь к тревожным сигналам. Возможно, был еще один часовой, которого просмотрел даже Матату, но, кроме кваканья лягушек на болотных островках и писка москитов, не было слышно ни звука.

— Обыщите их, — приказал Шон. — Возьмите все, чем можно воспользоваться.

Один из карабинов, все боеприпасы, полдюжины гранат, одежда и провизия. Все было собрано очень быстро.

— Так, — сказал Шон. — Остальное утопите.

Они стащили тела к воде и пустили их по течению. Затем сбросили пулемет и прочее отбракованное снаряжение в глубокую воду за тростниками.

Шон взглянул на часы.

— Мы опаздываем, — сказал он. — Нам еще надо перевести на этот берег остальных.