Сергей Возный - Пастух для крокодилов [СИ]

— Ладно, смотрите сами. Моё дело — предложить.

…Проснулся враз, будто кто за ногу дернул. Пару секунд лежал с закрытыми глазами, потом осторожно приподнял голову. Темно. И тихо. Кобура со всей прочей амуницией (спали, естественно, не раздеваясь) успела вдавиться ощутимо, в поясничную часть туловища, руки-ноги от неудобной позы онемели. Мошкара вездесущая вьется во тьме, зудит и пищит. Всё, вроде бы?

Нет, не всё! Тревога вернулась! Та самая, из подкорки, неотвязная как зубная боль.

А еще рядом не обнаружилось Киры.

Матюкнувшись беззвучно, прополз к выходу, мимо дрыхнущего Суханова, и сразу ее увидел. Теперь только додумался глянуть на часы — половина первого. Самый что ни на есть разгар «детского» времени! Дождь за пару часов успел стихнуть, луна мелькает среди туч, заливая всё белизной. Кира сидит себе в нескольких метрах, в тени, но все равно очень различима. Карабин на коленях, поза расслаблена, а глаза закрыты, кажется. Разнежилась, будто в российском бору, тудысь ее! Забыла, наверное, про бравого «берета», усевшегося на кол!

И тут Богдан, вдруг, понял. Соединил разрозненные, мелькавшие на околице сознания вопросы и ответы, детали увиденные, но сразу не отмеченные. Старые отпечатки армейских ботинок у родника. Стрелки. Скелет. Берет, наконец, коему при здешней погоде давно пора сгнить начисто, вместе с плотью, а он почти целехонек. Берет, натянутый ПОВЕРХ ГОЛОГО ЧЕРЕПА!

Выругавшись еще раз, пополз к задней стенке шалаша. Перерезал несколько прутьев, образующих каркас, жерди раздвинулись, листья банановые сместил вправо-влево. Дыра образовалась. Запасной выход, скрытый кустами и абсолютно со стороны поляны не видимый. Тянет из дыры промозглой сыростью, лезть туда неохота, но надо. Если не мы — то кто?!

Вздохнул Богдан, прощаясь с уютом, комфортом и теплом, голова пролезла в дыру, подтянулся, выполз аккуратно. Трава и кусты, разумеется, встретили ливнем, комбинезон моментально промок. Одолеть по-пластунски еще пару метров, дабы Кира оказалась в зоне видимости, замереть. Вот так. Про пистолет сейчас и думать не надо, а вот мачете свое Богдан вытащил. Положил под правую руку, на случай ближнего боя. Поразмыслив, провел еще раз по ножнам, пальцы вытянули из кармашка «Осу» — второй нож, метательный, длиною в ладонь. Штуковина из комплекта «Бобра», начиненного сюрпризами, как всякая спецназовская игрушка. Теперь подождем.

Есть такой способ охоты — с чучелами. Прячется стрелок в зарослях, выпускает на воду резиновых уток и замирает. Пролетающая фауна делает вывод, что охотника рядом в помине нет. Почему? Да потому, что соплеменницы на воде наглядно об этом свидетельствуют! Теперь вопрос на засыпку: о чем, скажите, должен свидетельствовать скелет в коричневом, умеренно истлевшем берете? Не о том ли, что не было тут давным-давно ни карателей, коллег покойного, ни других государевых людей? Не знают, мол, люди государевы про это местечко, а потому мятежникам и смутьянам можно разбить тут лагерь и расслабиться. Как та утка под нацеленным стволом!

Может, и бред, притянутый за уши, но тут уж Богдан решил перестраховаться. Досидеть до утра, вздохнуть с облегчением, обозвать себя дураком и паникером. Головокружение от недосыпа будет потом, когда рванут они на всех парах отсюда подальше. Перетерпишь, не помрешь!

Примерно через полчаса, Богдан понял, что засыпает, несмотря на сырость и окрестные шорохи. Подумал о таблетке фенамина из своих запасов — вредная штука, но сутки без сна продержишься запросто, а то и двое. Еще подумал, что совсем скоро напарница пойдет сменяться, и всей силы его убеждения вряд ли хватит, чтобы сунуть ее не в шалаш, а в эти вот кусты, часовым-дублером. Да и фенамин она есть не станет, умная девочка, здоровье бережет смолоду…

На этой мысли Богдан клюнул носом, в который раз уже, тяжелые веки с трудом разлепились, огляделся тупо. И почувствовал, вдруг, как уходят куда-то сон и усталость, изгнанные сильнейшим естественным стимулятором — адреналином.

Куст движется!

Разлапистая, широкая тень, непохожая на ползущего зверя, но и с человеком ничего общего. Куст. Отделился неслышно от зарослей, сместился вперед на пару метров, замер. Еще сместился. Кира, что-то почуяв, вскинула голову, но опасности не заметила. Пересела, на всякий пожарный, ближе к шалашу, не подозревая, что тем самым приблизилась к ЭТОМУ, затаившемуся. И к Богдану приблизилась тоже. Куст, постояв неподвижно, как и положено древесной поросли, ожил вновь, еще полметра преодолел. Застыл.