Сергей Возный - Пастух для крокодилов [СИ]

— Чего-чего? — изумился Суханов, не уловив за обилием «казенных» словечек истинной сути предложения. — В болота… углубиться?!

— Увы, это единственный вариант. С рассветом джунгли начнут прочесывать всерьез, и пошлют не карателей, привыкших воевать с безоружными, а настоящих спецов. По суше мы от них не скроемся.

— Но ведь болота… ты сам говорил!

— Говорил. И сейчас повторю — гнуснейшее место, господа и дамы. В качестве альтернативы можем просто пойти и сдаться, авось зачтется.

— Шутник, однако, — покачал головой Дмитрий Константинович и нырнул в шалаш. Вещи, наверное, собирать.

Телохранители остались еще минут на несколько.

— Знаешь, я тебе сказать хотела… — под взглядом Богдана девушка опустила глаза, но тут же подняла вновь, взглянула почти вызывающе. — Спасибо я тебе сказать хотела, вот что! Ты ведь меня спас.

— На моем месте так поступил бы каждый! — заверил Богуславский со всем положенным пафосом. — Ладно, не бери в голову. Я ведь и себя спасал, сама понимаешь.

— Ну вот, опять всё опошлил. Мог бы, хоть для приличия, сказать что-нибудь красивое! Кстати, я ведь за входом наблюдала, но тебя не видела почему-то.

— А я через задний проход, — усмехнулся телохранитель, так и не вспомнив, кого на сей раз цитирует. — Смеяться, кстати, не советую, потому как мы сейчас в нем и находимся. А впереди нас ждет самая натуральная клоака, ты уж мне поверь.

Посвященная болоту и его обитателям

Болота бывают разные. Моховые, например, распространенные в Сибири-матушке и выглядящие вполне презентабельно. Торчат сплошь и рядом кочки, вроде кротовых холмиков, растет на кочках мох, зеленый и красный. Клюква сверху проглядывает, морошка всякая там. Идти по этим кочкам все равно, что по водяному матрасу, пружинисто и приятно. Комары одолевают, но это мелочи.

Бывают болота торфяные, воспетые еще господином Конан-Дойлом. Скверные места, коварные. Жидкая грязь и «окна», прикрытые слоем зелени. Даже опытному человеку сюда лучше сюда не соваться, если не знаешь тропок и гатей.

Самая нейтральная категория болот — те, что сам Богдан именовал «водянистыми». Бывшие озера и низины затопленные. Водоросли и тина сплелись за годы, образовав под водой многослойную сетку, вроде крепкого гамака, способную выдержать человеческий вес. Поверх сетки настелился слой ила, выросли камыш и кувшинки, поселилась в стоячей воде разномастная болотная живность. Глубина по пояс, идти можно, но неприятно. Ноги вязнут, пузыри сероводорода всплывают на поверхность и лопаются, одаряя запахом тухлых яиц. Сетка, опять-же, не везде сплошная. Иногда тоже «окна» попадаются, да такие, что ухнешь и не всплывешь.

Так или иначе, но при всех минусах «водянистого» болота имеется у него глобальный плюс — проходимость. Пусть медленно, осторожненько, шестом дорогу нащупывая, но двигаться можно. А любые препятствия, даже самые неприятные, когда-нибудь да кончаются.

Часа полтора назад, когда лес уступил помаленьку место густым и трескучим зарослям, дискомфорт ощутили все. Даже Богдан, на что уж привычен был лазить по таким насаждениям. Толстые, суставчатые стебли при малейшем ветерке цепляли друг друга, издавая гулкий шелест.

— Это бамбук, — пояснил телохранитель, срубая первое «удилище». — Помогите-ка…

Десяток нарезанных стеблей уложили в два слоя, связали капроновым шнуром с рукоятки Богдановского ножа. Закрепили на импровизированном плотике рюкзаки, карабины и прочую амуницию, сверху натыкали веток, для маскировки. Шест в полтора человеческих роста Богдан срезал еще в лесу, потому шагнул в воду без промедления.

— Ну, будем живы…

С тех пор так и шли, не спеша. Окружающий пейзаж очень смахивал теперь на нечто среднерусское, исконное, воспетое бесчисленными художниками. Вода, кувшинки, редкие пучки камыша, мелкая ряска на поверхности. Еще клочья тумана тут и там. Неумолкающий хор лягушек и вопли неизвестных птиц — при полном отсутствии видимой жизни.

— Мерзкое ощущение, когда одетым в воду забираешься! — проворчал Суханов, идущий вторым в колонне, вслед за Богданом. — Такое чувство, пардон, будто в штаны навалил! И запах вокруг соответствующий!

— Ничего, привыкнете. Зато пиявки до тела не доберутся, — вспомнив про прочих, куда более мелких тварей Богуславский ощутил по всему телу мгновенную чесотку, поморщился.

— Что-то и крокодилов не видно, — сказала Кира задумчиво. — Я уж думала, они тут стаями ходят.