Array Кубанский Г. - Мир приключений 1964

Ну да, они действительно сидят за столом и так сосредоточенно чертят что-то, что даже не слышат, как она входит.

— Что это за совещание у вас, мальчики? — негромко говорит Маша, и они испуганно оборачиваются в ее сторону. — Опять какие-то тайны от меня?

— Ну что ты, Маша! — обиженно восклицает Алеша. — Какие могут быть тайны от тебя?

— А хотите, я скажу вам какие?

— Да нет у нас никаких тайн, — поддерживает брата Сергей. — Просто мелькнул замысел нового трюка, вот и набрасываем его схему.

— А почему со мной не захотели посоветоваться?

— Думали, что спишь…

— Нет, мальчики, меня вы не проведете. И я вам скажу, о чем вы тут шептались. О причине моего падения, правда? Не случайно ведь это…

Братья молчат, но по их лицам Маша уже безошибочно знает, что угадала, и продолжает:

— Да, мое падение не было случайным. Оно произошло потому, что я вдруг потяжелела. Вернее, ко мне вернулся на какое-то мгновение прежний вес, и я полетела к Сереже с большей скоростью, чем та, на которую мы рассчитывали. А это значит… это значит, что гравитационное поле над манежем не постоянно.

— Да, Маша, именно это нас и встревожило, — признается наконец Алеша. — Со мной тоже случилось такое. Я в тот момент возвращался на мостик и чуть не перемахнул через него.

— Ну и что же нам теперь делать? — растерянно спрашивает Маша. — Если сказать об этом Илье Андреевичу, они сразу же начнут поиски неисправности и надолго выключат нашу аппаратуру…

— Да и не в аппаратуре, наверное, дело, — перебивает ее Сергей. — В ней, может быть, и нет никаких неисправностей. Главное, по-моему, в том, что они просто сами еще не знают природы того явления, которое называют антигравитационным эффектом. А нестабильность этого эффекта их насторожит. И, конечно же, они немедленно запретят нам репетиции, пока не разберутся, в чем дело.

— Но что же делать, мальчики?

— Не сообщать им ничего!.. — резко поворачивается к сестре Алеша. — Ни Илье Андреевичу, ни Ирине Михайловне. Об этом должны знать только мы. Ты понимаешь меня?..

Нет, Маша его не понимает, хотя и догадывается, что братья ее придумали что-то.

— Погоди, Алеша, — отстраняет брата Сергей. — Дай я ей объясню. Ты ведь знаешь, Маша, что мы смыслим немного в физике? Вот и подсчитали, что может произойти в результате временного восстановления нормальной гравитации. Для этого не требуется знания теории относительности и квантовой механики, достаточно и обычной механики в пределах курса средней школы. Видишь, сколько мы бумаги перемарали? Это все наброски твоих и Алешиных положений в воздухе, при которых особенно опасно неожиданное повышение гравитации.

Маша внимательно всматривается в рисунки, недоумевая, почему такими опасными положениями считают они моменты отрыва от трапеции и рук ловитора.

— Неужели не понятно? — удивляется Алеша. — Ведь именно в момент отрыва мы с тобой делаем рывки, от которых зависит инерция наших полетов. И очень важно при этом, какой вес имеют наши тела. Об этом всегда нужно теперь помнить и все время быть начеку. Особенно Сереже, чтобы при любых обстоятельствах вовремя прийти в точку встречи с нами.

— В Сереже-то я нисколько не сомневаюсь, — обнимает брата Маша. — Он никогда не потеряет головы. Всегда сумеет каким-то шестым чувством обнаружить неточность полета и молниеносно сообразить, как ее исправить. Ну, а как быть в тот момент, когда идешь на мостик с большей инерцией, чем необходимо?

— Поверь нам, Маша, — смешно прижимает руку к сердцу Алеша, — продуманы все случайности и учтены все опасные моменты, и если ты не побоишься…

— Я не побоюсь!.. — нетерпеливо перебивает его Маша.

— Мы и не сомневались в тебе, — счастливо улыбается Алеша. — А беспокоила нас все это время вовсе не опасность падения. Напротив — отсутствие опасности.

Маша поднимает на него удивленные глаза. Опять какая-то загадка?

— Известны ли тебе, Маша, слова Луначарского о цирковых артистах? — вступает в разговор Сергей. — Их привел нам как-то Михаил Богданович. “Специалистами отваги” назвал нас Луначарский, а цирк — “школой смелости”. И нам с Алешей казалось все время, что этой-то отваги и смелости как раз не хватает в нашем новом номере. Малейший элемент риска был вроде исключен…

— О, теперь-то наконец я поняла вас! — гневно восклицает Маша. — Смертного номера захотели, значит? Ну, знаете ли, не ожидала я от вас этого! Будем, значит, возрождать худшие стороны буржуазного цирка!