Александр Мартынов - Работа на лето

Это был, конечно, рыбак или охотник, но Мачо, подумав секунду, развернул коня на запах, втягивая его пульсирующими ноздрями и продвигаясь, как по невидимой ниточке. Лето было сухим, преупредить бы насчёт огня, а если человек спит — так хоть глянуть, кто это.

Конь бесшумным шагом вышел на чистую от тумана прогалину, по сторонам которой стояли разлапистые сумрачные ели — Мачо ни за что не стал бы тут ночевать. Довольно большое кострище ещё исходило вязким дымом возле неумело, но старательно построенного шалаша, в котором, закопавшись в лапник, спали несколько человек. Мачо усмехнулся — возле остатков костра на палки была насажена обувь. Сушат, называется — оставили на всю ночь. Картина была такой мирной, что он не сразу заметил ещё одного персонажа — чумазый пацан лет 12 в балахонистой куртке на голое тело стоял в какихто двух метрах слева и поливал кусты. Увидев Мачо — выдвинувшегося из тумана всадника в камуфляже на огромном коне — мальчишка распахнул глаза, из которых исчезла сонная одурь, открыл рот, пятясь и придерживая руками штаны, а потом заорал, как и следовало ожидать.

Из шалаша мгновенно высыпали ещё семеро — проснулись молниеносно и не раздумывали. Все были такие же чумазые и не по размеру, дико одетые: двое парней лет по 14, такого же возраста девчонка, прижимавшая к себе малышню — двух пацанов и соплюшку по 6–9 лет — и ещё один мальчишка, ровесник первого. Старшие держали в руках… ого, пистолеты! Все смотрели на Мачо напряжённо, с вызовом и страхом. "Беспризорники, — понял он. — Но почему здесь?" Мачо отлично знал, что бомжи на лето нередко перебираются в брошенные сёла, но за беспризорниками такого не водилось… Ладно, не его дело.

— Доброе утро, — спокойно сказал он, глядя сверху вниз и не двигаясь. — С костром поосторожней, пацаны, лес подпалите, — и начал поворачивать коня, но один из старших — угрюмый паренёк с длинной чёлкой — вдруг спросил:

— У тебя поесть ничего нет? — и, когда Мачо снова развернулся, с каким-то вызовом добавил: — Мы два дня голодные. Мелкие вон тоже…

— В лесу голодные? — Мачо улыбнулся. — Нет, у меня ничего… А чего вы из города ушли?

Парень вздохнул, его лицо дрогнуло, он опустил глаза и, переступив с ноги на ногу, тихо и с отчаяньем сказал:

— Там больше нельзя жить…

Тоски и безнадёжности в его словах было столько, что Мачо просто не нашёл, что ответить. Девчонка, переставшая защищать младших, пояснила негромко:

— Мы место ищем… хоть какоето, где можно остаться… деревню брошенную или ещё что.

"Поздновато, — подумал Мачо. — Что ж вы только в августе пошли? А что зимой жрать будете, чем топить? Пропадёте… " Но говороить это вслух было бы жестоко и подло.

И тогда он сказал:

— Пойдёте со мной.

— Куда это? — снова ощетинился старший парень.

— Клыки можешь не показывать, — спокойно отозвался Мачо. — В хорошее место. Отмоетесь, отъедитесь. Перезимуете. А весной решите — оставаться или уходить. Правда — далеко, тридцать километров. Младших на сёдла, вас, мисс, тоже, а вам, пацаны, придётся идти.

— Никуда мы не… — начал было парень, но внезапно раздался звонкий голос одного из мелких пацанов:

— Вот! А вы не верили, что они есть! А я верил! Он за нами приехал, по правде! Это не выдумка, не сказка, видите?! — и мальчишка, подбежав к Мачо, бесстрашно взялся рукой за его стремя, глянул снизу вверх и попросил: — Скажи им, ты же за нами?!

И столько было в его взгляде и словах веры и силы, что Мачо вдруг сказал:

— Конечно… Иди сюда, мелкота, — и, нагнувшись, рывком поднял лёгенького пацана перед собой в седло. Тот на миг окаменел, а потом вдруг вздохнул, как проснувшийся от кошмара и, повернувшись к Мачо, доверительно шепнул:

— Я сразу понял, что ты за нами. Правда… Ты похож на него.

— На кого? — невольно улыбнулся чумазой мордашке Мачо и вспомнил необычайно отчётливо измученное лицо матери, голод, побои и бесконечную тоску… и десантников — хороших и смелых людей, которые не могли ничего изменить…

Но он-то может!

— Он нас всех спас, — серьёзно сказал мелкий. — Он герой. Нас хотели убить. А он пришёл и — раз, раз! — сам тех всех убил. Это он нам сказал, чтобы уходили…

И тогда Мачо понял, кто был этот "он". И не удивился, потому что не было на свете ничего закономерней этой встречи. А мальчишка, повернувшись к остальным, крикнул:

— Ну поехали же, ну?!

— Подсадите, — решительно сказала девчонка, направляясь ко второму коню. — Он не брыкнётся?.. Обувку соберите, а вы давайте ко мне…