Внезапно он увидел, что Диман стоит на ногах. Лицо командира виднелось совершенно отчётливо.
— Эта сволочь нас отравила, — спокойно и ясно сказал Диман. И пропал из поля зрения Генки…
… Хозяин встал на пороге кухни. Его лицо было искажено мучительной гримасой, тоской. Диман лежал на полу, раскидав руки, одна нога — на скамье, веки не опущены до конца, изпод них блестели полукружья белков. Юрз навалился на стол, прижавшись к доскам щекой, с оскаленных зубов натекла слюна. Мачо уткнулся в сложенные на столе руки лицом, рядом разлилась кола. Незнакомый рослый парень — самый младший — бессильно привалился к стене.
На остановку почти бесшумно подкатил грузовой "Мерс"…
… Отравили.
Нас отравили. Генка выхватил пистолет. Вскочил. Хотел выпрыгнуть из ямы (как он в неё попал?!)
Нет, что-то не то. Пальцы не брали рукоять — она оказывалась то далеко, то близко, словно дразнила его. И пальцы — что с пальцами? Они не гнулись, кроме того — то распухали, как сардельки, то вообще теряли вещественность, превращались в туманные струйки.
Хозяин перетекал по комнате. У него не было вообще никакой формы — сгусток жидкой плоти, неизменным оставалось лишь лицо. Смешно…
какая-то часть мозга продолжала жить и функционировать нормально. Он понимал это. И понимал, что надо действовать, выдвинуть эту часть на передний план, подчинить ей спятившее тело и глаза, которые видят то, чего не может быть. Лучше всего их вообще закрыть, но тогда он уснёт, а это нельзя (кстати — почему? Была какая-то причина, но какая?) Он не может — не может! — сидеть в яме, потому что сидит на скамье. Возле стола. У стены. Вся эта чушь ему кажется, потому что он отравлен — так сказал Димка.
Отравили. Враги. Засада. Перехитрили. (Да встать надо же, надо встать!!!) Он поспит и подумает об этом. Или, может, он уже спит и ему снится весь этот перекошенный мир (ух ты, а потолокто как низко опустился!) — тогда надо проснуться…
Он мог поклясться, что поднял правую руку, но она осталась лежать на колене. О. Пальцы пошевелились — интересно, чья это рука? Как она далеко — где-то внизу, а пальцев непонятно сколько…
Надо сделать так, чтобы его стошнило. Выблевать эту гадость. Где она была? В пепси? Нет, нет, конечно — в мясе, подливка набита специями… Что же это такое? Так быстро и так сильно, а ведь если не он, то ребята должны были сопротивляться, они имеют очень высокую сопротивляемость… Наверное, доза лошадиная…
Нельзя засыпать, нельзя — он один что-то ещё соображает… Неизвестно, почему, но так. Генка напряг волю… нет. Доза проникшего в мозг, кровь, нервы наркотика была слишком велика.
Не сдаваться. Не сметь! Он не спит, мир вокруг не изменился — обманывает зрение, обманывают ощущения, а не память. Он — здесь. Он — есть. Остальное навязано этой дурью.
В дверь вошли двое. Просто одетые. Широкоплечие. Лиц Генка не воспринимал.
— Готовы. Э, этот ещё смотрит!
— Дурак. Он всё равно ни фига не сечёт. ГГБ штука повальная.
- Нет, я секу, я всё секу — я сделать ничего не могу, вот что страшно…
— Не, всё равно должны были повыключаться… Здоровые какие пацаны, ужас… Чьи же, инетересно? Малолетки совсем…
— Ладно… Да, шеф… А как же, всё путём… Четверо… Не, шеф, вы не поверите — малолетки, лет по пятнадцать!.. Не, в отключке. Шеф, типа — делатьто что? Куда их?.. Да нет, можно запихать, но это, шеф, у меня опасение — уж больно здоровы. Это не кролики какие, как бы проблем не было потом, лучше их… Понял, понял, шеф, всё ясно… С собой, допросить, потом убрать. Во это правильно… Конечно, шеф, будет сделано в лучшем виде… Да всё узнаем… Да сейчас и выезжаем…
Он звонит по мобильнику. Всё кончено. Через минуту всё будет кончено. Неужели несколько милиграмм какой-то дряни, дурмана, могут перевесить всё — волю, веру, честь, совесть, дружбу?!. Чёрный колодец — уххх… Дна нет… лечу… падаю… Голос. какой-то голос. кто-то… стихи? кто-то читает стихи? Поёт? Андрэ, что ли? Слова… вслушаться в слова…
Души, погрязшие в плоти,
Я обращаюсь не к вам!
Вы никогда не поймете
Русский прорыв к небесам.
На костылях лжесмиренья
Вам ковылять через жизнь.
Я выбираю сраженье,
Это мой выбор. Борись.
Я обращаюсь к героям,
К тем, кто плюет в сатану.
К тем, кто готовится к бою
В нынешнем страшном плену.
К тем, кто не тлеет под игом,
Кто поднимает над тьмой
Знамя со Спасовым ликом
Символ Победы святой.
К подвигу, к ратному делу
Небо родное зовет.
Вспомним, как русичи смело
Рать собирали в поход.
Читать дальше