Александр Мартынов - Миры душ. Два левиафана

Корпус «Сияния» медленно и величественно разворачивался в потоках эфира. Корабельные священники уже заняли свои места в часовне и затянули молитвы, дабы поддержать силой веры рунические контуры судна. Магические последовательности отозвались на их песнопения, а затем стали наполняться свежей энергией потенциала, компенсируя расходы на совершаемый маневр.

Капитан Можайский терпеливо наблюдал со своего места за работой команды. Не то чтобы он сомневался в ком-то из экипажа, просто хотел отвлечься на что-нибудь постороннее. Капитана сильно беспокоил приказ, поступивший от адмирала. Впрочем, беспокоил он не только его. Это было хорошо заметно как по офицерам мостика, так и по рядовым матросам. Неудивительно, ведь мало кого могла обрадовать перспектива отправиться в опасную неизвестность, где с большой вероятностью «Сияние» столкнется с вражеским флотом. К тому же, корабль только недавно покинул верфь после ремонта, и последнее, чего хотелось Можайскому, так это сломя голову кидаться в новое сражение. Битва при Андоре сильно потрепала «Сияние», и пускай внешние следы того ужасного побоища удалось скрыть, остались шрамы, которые затянуться еще нескоро. Добрая треть офицеров погибла в схватке с кораблями Диктата, а среди матросов потери были еще выше. Капитан только сейчас поймал себя на мысли, что не знает по именам почти никого из новичков, и поэтому постоянно обращается к ним только по званию. С прежней командой все было не так. Каждый человек на корабле был для Можайского чуть ли не кровным родственником. Другие капитаны часто критиковали его за такой подход. Они справедливо замечали, что опасно слишком сильно привязываться к своим подчиненным. После Андора капитан «Сияния» даже был готов отчасти с ними согласиться, но менять свои убеждения он и не думал. В пустоте есть только ты и твоя команда, больше рассчитывать не на кого. Если нет полной уверенности во всех членах экипажа, то и выходить в космос никак нельзя.

– Разворот завершен! – громко окликнул капитана мичман.

Можайский слегка вздрогнул и вновь вернулся к заботам о корабле.

– Хорошо, – сказал капитан. – Теперь двигаемся к червоточине. Штурман, приказываю проложить курс!

По правде, не было никакой необходимости беспокоить штурмана. Корабль уже развернулся носом к червоточине, и хватило бы просто команды «полный вперед». Однако штурман был одним из новых офицеров на судне, и капитану хотелось получше присмотреться к нему. В зависимости от того, как он будет справляться со своими обязанностями, Можайский решит, можно ли рассчитывать на него в сложный час. А этот час, по опыту капитана, непременно наступит. Причем, гораздо раньше, чем всем кажется.

Штурман немедленно принялся исполнять приказ командира. Он был совсем еще молод, а потому старался выполнять команды максимально быстро и расторопно, чтобы заработать себе репутацию. Штурман бросил взгляд на рабочую панель перед ним и первым делом проверил показания навигационных амулетов. На первый взгляд пост штурмана представлял собой беспорядочный набор крутящихся стрелок, катающихся металлических шариков и прочих малопонятных вещей, но для обученного человека каждый из этих элементов нес в себе крупицу важной информации, от которой зависели жизни всего экипажа. В отличие от обывателей, любой штурман знал, что эфирное пространство это вовсе не территория безбрежной пустоты. Нет, повсюду в космосе летают камни и обломки, способные с легкостью вывести из строя неосторожное судно. К счастью, в данный момент кораблю ничто не угрожало. Эфир был на редкость чистым, и штурману даже не было необходимости поднимать защитные барьеры «Сияния». Он лишь подправил курс на несколько градусов, чтобы судно подошло прямо к центру червоточины.

– Новый курс задан, капитан! – доложил штурман, как только закончил.

– Отличная работа, – похвалил Можайский. – Не напомнишь, как тебя зовут?

– Милтон, капитан, – отозвался тот.

– Хорошо, теперь я не забуду, – Можайский перевел внимание на рулевого и отдал команду. – Полный вперед!

Старик Бернаус с отточенной годами сноровкой перевел рунный переключатель в крайнее положение, после чего «Сияние» вздрогнуло и стало медленно набирать скорость. Капитан очень ценил Бернауса. Они вместе начинали свою службу во флоте еще в те далекие времена, когда были юны и неопытны.