Лев Линьков - Капитан Старой черепахи

На подмогу послам Лондон прислал одного из са­мых прожженных агентов Интеллидженс сервис, Сид­нея Рейли, Вашингтон — мастера шпионажа Каламатьяно, Париж — некоего Вертамона. С лихорадочной поспешностью разрабатывается хитроумно сплетенный план свержения советской власти, превращения Рос­сии в колонию англо-французского и американского капитала.

Рейли, Каламатьяно и Вертамон вербуют подруч­ных и палачей среди белых офицеров, националистов, меньшевиков и в первую очередь среди эсеров. Нена­висть к коммунизму объединяет их в одну банду.

Основные пункты плана: антисоветские восстания во всех крупных центрах страны, левоэсеровский мя­теж в Москве, арест Советского правительства и убий­ство Ленина и Свердлова.

Сам Черчилль — шеф Интеллидженс сервис и воен­ный министр Великобритании — одобряет план. Он тре­бует лишь скорейшего осуществления его. Советам осталось жить не более месяца. Так считали заговор­щики. В Лондоне, Вашингтоне и Париже заранее идет дележка: кто получит Баку, кто Донбасс, кому доста­нутся хлеба Украины и сибирский лес.

Все готово! Но нити заговора попали в руки Все­российской Чрезвычайной Комиссии. Эсеровские мяте­жи в Ярославле и в Москве подавлены, взрывы мостов предотвращены, контрреволюционные отряды разору­жены, главари их арестованы.

Тогда враг сбрасывает маску: 2 августа англий­ские войска захватывают Архангельск, а через два дня — Баку и вскоре вместе с японцами высаживаются во Владивостоке. 15 августа к ним присоединяются два полка американской морской пехоты. Интервен­ция началась без объявления войны.

Тем временем господа Локкарт и Нулланс соби­раются на тайное совещание у американского посла Френсиса. Три посла принимают новый вариант плана, разработанный Сиднеем Рейли.

28 августа в Москве должен открыться пленум Центрального Комитета РКП (б). Лучшего момента не придумать. Рейли предлагает арестовать весь со­став большевистского ЦК — Советская Россия будет обезглавлена одним махом.

А в доме номер одиннадцать, на Большой Лубянке, Дзержинский инструктирует своих соратников. Голос председателя ВЧК звучит твердо, мысль ясна и отто­чена:

«Мы нанесем удар врагу в самое сердце!..» С волнением слушает Дзержинского Никитин. Он готов на бой, как и все.

Неожиданно для трех послов открытие пленума ЦК РКП (б) откладывается на девять дней.

31 августа главари заговора собрались на одной из своих конспиративных квартир, чтобы обсудить соз­давшееся положение. Вдруг распахнулись двери, и в квартиру вошли чекисты. Засада! Никитин обы­скивает одного из дипломатов с холеным лицом. С каким ужасом смотрел этот прожженный шпион на молодого чекиста, бесцеремонно выворачивающего его карманы! У него даже язык отнялся. Слова не мог вымолвить.

Видел Никитин и арестованного чуть позже Каламатьяно. Из трости американского агента чекисты . извлекли списки шпионов, адреса и шифры...

Но Сиднея Рейли увидеть не пришлось. Рейли ус­пел убежать, хотя во всех газетах и расклеенных по Москве извещениях ВЧК и сообщались его подроб­ные приметы.

Случайная цепь разрозненных воспоминаний, сопо­ставлений — и вдруг неожиданный вывод... Никитин даже вскочил со стула. Как он раньше не подумал об этом! Ведь Сидней Рейли родился и вырос здесь, в Одессе, где долгое время жил его отец.

Никитин подошел к окну. Опять вернулся к столу.

Из Москвы Рейли бежал в Ригу, потом его видели на юге, в штабе Деникина. Не может быть, чтобы он не посетил при интервентах Одессу. А раз так, то здесь должны быть его дружки — тайные агенты. Надо сно­ва допросить этого Чирикова...

Стук в дверь прервал размышления чекиста.

— Прибыл начальник погранпоста Люстдорф, — доложил Чумак.

— Пусть заходит!

Кудряшев тихо вошел в кабинет и, взглянув на Ни­китина, сразу понял, что тот явно не в духе.

— Слушаю вас, товарищ председатель!

Никитин встретил Кудряшева резко:

— Опять, значит, прошляпили? Красиво, очень красиво получилось! Человек ты вроде боевой, за­калка у тебя пролетарская, а какую промашку до­пустил...

Никитин встал из-за стола и заходил из угла в угол.

Кудряшев впервые видел его в таком возбужденном состоянии и молчал. Он уже дважды просил откоман­дировать его обратно в 44-ю дивизию: «Не получится из меня чекист...»

И оттого, что Кудряшев молчал, Никитин рассер­дился еще больше:

— Может, ты принес третий рапорт? «Не могу ра­ботать, не умею»,— председатель почти зло посмотрел на пограничника. — Учиться надо, дорогой товарищ! Мы все, батенька, учимся. На то и большевики. Думаешь, мне легче?— Никитин сел за стол.— Ника­ких рапортов я больше от тебя не приму. Рассказы­вай, как случилось, что вы опять упустили Антоса...