Георгий Осипов - Что там, за линией фронта?

Высадившись в Джиде, городе беломраморных дворцов и жалких лачуг, ажурных минаретов и крикливых базарных торговцев, паломники направились пешком в Мекку. Мальчик понуро брел за своим хозяином, преодолевая последние мили обрывистых горных троп и зыбучих песков пустыни.

В Мекке его поразили не столько храм «дома аллаха» — Кааба, величественные мечети и помпезные религиозные шествия, сколько невольничий рынок.. Впервые он увидел, как продают и покупают людей — мужчин, женщин, детей. Как ощупывают их, смотрят в рот, проверяют зубы, словно это не люди, а бараны или лошади. Несчастный мальчишка тогда еще не знал, что и его ждет судьба раба, что жадный эмир вероломно продаст его за несколько золотых лир белой женщине — англичанке Мэри Шелтон, настоятельнице иезуитского сиротского дома Ватикана в Лахоре.

Я не буду рассказывать подробно о тех унизительных двенадцати месяцах, которые провел жестоко обманутый эмиром мальчишка в доме иезуитки в Лахоре. Сначала его держали на кухне в качестве боя, потом перевели в сиротский дом Ватикана, где из индийских, арабских, персидских детей, купленных на невольничьих рынках и насильственно обращенных в христианство, воспитывали верных слуг колонизаторов. Видимо, белые господа рассчитывали вечно оставаться на захваченных землях.

Об этом периоде своей жизни Сахиб Джамал много лет спустя напишет трогательную автобиографическую повесть. Скажу лишь, что в дни большого индийского религиозного торжества Дивали (праздник Огней), устраиваемого в честь богини Лакшми, он бежал из ханжеского гнезда Мэри Шелтон в Амритсар, священный центр сикхов. Там, скрываясь в толпе верующих у Золотого храма, юный беглец случайно подобрал удивительную листовку. В ней говорилось о незнакомой далекой стране на севере, где свершилась рабочая революция, где вождь народа Ленин отдал беднякам заводы и землю, где детей кормят, одевают и учат бесплатно.

Бережно сложив загадочный листок и упрятав его поглубже в складках одежды, мальчишка беззвучно повторял: «Ленин… Революция… Россия…». А спустя пару дней ему попала в руки газета индийских рабочих. В ней был напечатан портрет пожилого человека в кепке со смеющимися узкими глазами. Под ним стояло знакомое имя: Ленин. Ниже следовал текст:

«Обращение ко всем трудящимся мусульманам России и Востока. Товарищи! Братья!

Мусульмане Востока, персы, турки, арабы и индусы, все те, головами и имуществом, свободой и родиной которых сотни лет торговали алчные хищники Европы!

Падает господство хищников, поработивших народы мира. Трещит старое здание кабалы и рабства. Мир угнетения и произвола доживает последние дни. Рождается новый мир, мир трудящихся и освобождающихся…

…Трудовой народ России горит одним желанием помочь угнетенным народам завоевать себе свободу…

…Товарищи и братья!

На наших знаменах несем мы освобождение угнетенным народам мира.

На этом пути обновления мы ждем от вас сочувствия и поддержки!»

И снова подпись — Ленин.

И если Сахиб не понял тогда фраз Обращения, то такие слова, как «рабство» и «свобода», были ему близки и понятны. Именно в тот день у него созрела мысль бежать в неизвестную северную страну, найти Ленина и рассказать ему о своих невзгодах и скитаниях.

…Скрываясь от преследования иезуитов, он днем прятался в джунглях, а ночью шел. Так мальчик добрался до портового города Карачи. Он рассчитывал поступить на любую черную работу, чтобы скопить немного денег для дальней дороги. В Карачи Сахиб Джамал грузил баржи, спал на берегу моря и долго, мучительно голодал. Наконец владелец греческого судна «Меркурий» согласился взять его в рейс. Так мальчик вновь оказался недалеко от родины — сначала в Адене, затем в Александрии, Суэце, Бейруте, Дамаске, Алеппо.

После долгих скитаний по странам Ближнего и Среднего Востока, пересекая границы Египта, Ливана, Сирии, Турции, Ирана, юноша, наконец, попал в Тавриз, город, от которого до России рукой подать. Здесь его постигла новая беда: шайка торговцев, у которых он был в услужении, продала его в рабство богатому купцу из Тифлиса Саламову. Вот как это было.

— О, у тебя новый служка! Кто он? Не похож ни на перса, ни на тюрка, ни на армянина. Откуда ты выудил этого черномазого? — воскликнул толстый купец, увидев мальчишку в тавризской лавке. И он ударил его больно по носу янтарными четками.

— Это араб, наш единоверец и даже хаджи, он был в Мекке, — ответил старший торговец. — Мой тесть привез его из города Алеппо, из Сирии. Мальчишка неплохой, но мне он ни к чему. Сами знаете, какая сейчас торговля.