Picaro - Шанхайский регтайм

Луговой взял американский паспорт, раскрыл. Увидел фотографию знакомого молодого человека, прочитал "Alexander Peter Johnson…" Положил обратно на прилавок. Спросил, что случилось с владельцем документа?

— Скорее всего… — Боярышников огляделся в поисках пепельницы. — Благодарю, — он стряхнул серый столбик в подставленную приятелем бронзовую жабу. — Скорее всего наш знакомый убит.

— Кем? — Луговой скрестил на груди руки. — Как? Полицейский рассказал, что сегодня утром один из осведомителей донес на бродягу-китайца. Тот ходил по рынку и продавал американский паспорт. Бродягу задержали и при досмотре нашли документ на фамилию Джонсон.

— Китайца мы допросили, — Боярышников задумчиво выпустил колечко сизого дыма. — Он перепугался и не стал запираться. Сразу сказал, что нашел мертвеца и порылся у него в карманах. Украл с трупа несколько мелких монет, платок, зажигалку, паспорт и пустой кожаный бумажник. Его он продал какому-то старьевщику…

— Он показал, где нашел тело? — перебил Луговой. — Ты видел труп?

— Нет. В том то и дело, — полицейский затушил папиросу. — Мы приехали на мусорную свалку, где бродяга наткнулся на труп, и никакого тела там не обнаружили. Только испачканный кровью пиджак. Китаец божится, что именно в нем, надетом на труп, он все и нашел, но самого мертвеца нет.

— А что сказал эксперт по поводу пиджака?

— Пока ничего интересного. Говорит человеческая кровь, говорит дырки, как от ножа. Будет исследовать. Покажем обслуге в гостинице, может быть, опознают.

— Ты считаешь, что его убил бродяга? — антиквар оперся на прилавок. — Убил и ограбил?

— Я так не считаю, — ответил Боярышников. — Как по мне — нищеброд просто нашел тело и обокрал. Это в том случае, если покойник действительно был… А вот что мне считать — я хотел услышать от тебя. Ведь это твой приятель, — многозначительно подчеркнул полицейский

— Я с ним встречался три дня назад, — сказал Луговой, размышляя. — Выпили по-рюмочке в кафе… Он был очень расстроен, жаловался на несчастную любовь. Был зол на весь мир. Ты уже допросил его рыжую пассию?

— Пока нет. Думаешь из-за нее убили?

— Не знаю. Все может быть, — Луговой вздохнул. — Мне, кажется, страсть — тут не при чем…

— Я тоже так считаю, — быстро сказал полицейский. — Я с ним встречался. После той истории с девицей и режиссером. Предупредил, что он с огнем играет.

— Да, — согласился Луговой. — Думаю, на него обратили внимания не только китайцы…

— Я бы сказал "не столько", — фыркнул Боярышников, закуривая новую папиросу. — Японцы, наши, красные и даже британцы. Мальчишка умудрился привлечь к себе такое внимание, что не удивлюсь, если за ним ходил целый "хвост" шпионов… Впрочем, китайцев тоже не стоит сбрасывать со счета. Им интересовались гоминьдановцы, а после скандала у режиссера и люди мистера Лю.

— Будешь расследовать? — антиквар заглянул приятелю в глаза.

— Как скажешь, так и сделаю, — решительно ответил Боярышников, — если ты считаешь, что не стоит, то просто опрошу свидетелей, а китайца посажу за кражу. Составлю отчет, — полицейский сгреб паспорт с прилавка и спрятал обратно в конверт. — Так как?

— Думаю, что все это — очень печальная история. Я сейчас вернусь, — Константин Павлович быстро вышел из магазина в соседнюю комнатку. — Когда я беседовал с Сашей последний раз, в нем было столько страсти…

— Страсти-мордасти, — хмуро пробормотал Боярышников, — разорвут нас всех на части. Иногда мне кажется, что руководствуйся человеки голым разумом и трезвым расчетом — в жизни было бы гораздо меньше всякого дерьма.

— Решительно не согласен, — антиквар вернулся к товарищу с подносиком, на котором стоял графинчик с водкой и две рюмки. — У меня есть множество аргументов, — он опустил поднос на прилавок и, звякнув пробкой, стал разливать водку, — но сейчас не время для подобных дискуссий. Мне, кажется, — грустно сказал Константин Павлович, — молодой человек действительно погиб и тебе не следует распутывать этот клубок змей. Нашему делу — пользы никакой… Мистера Джонсона не воскресит. Давай просто выпьем. За упокой души, так сказать. Пусть земля ему будет пухом, если что.

Приятели синхронно опрокинули рюмки, глотнули. Помолчали. Боярышников вертел в сильных пальцах посудину на хрупкой ножке, любовался игрой электрического света на хрустальных гранях.

— Поеду, — он осторожно поставил рюмку. — Если хочешь, буду держать тебя в курсе дела.

— Да, конечно, — антиквар пошел за приятелем. — Я в свою очередь, если вдруг, где-то что-то услышу… Сразу дам знать.