Владислав Покровский: Кривое зеркало реальности. Cборник рассказов

— Ягудиил?

— Я!

— Иеремиил?

— Здесь!

— Уриил?

— …

— Ури-и-ил?

— Ну что ты орёшь как больной носорог?! Не видишь — здесь я, здесь!

— А почему не отвечаешь сразу?

— Ох, голова трещит… Что?

— Почему не отвечаешь сразу?!

— Задик, ну что ты пристал? Не видишь, чело… тьфу, Всевышний, плохо мне… Ох, моя голова…

— Опять пил? — ангел-бригадир суровым взглядом уставился на съёжившегося, побледневшего, позеленевшего и, казалось, даже малость усохшего Уриила.

— Нет, — буркнул Уриил, страдальчески кривясь и щупая лоб, — орешки мускатные жевал на спор…

— Орешки?! — от удивления у Задкиила даже челюсть отвисла, а крылья как-то беспомощно скукожились, став на вид как помятые половые тряпки. — Разве не пил?

— Если б пил, то сам себе простил бы, — вздохнул Уриил и, сглотнув, с вожделением уставился на бивший неподалёку в обрамлении кустов прекраснейших роз фонтан живительной волшебной воды. — А так… Ох-х… Ещё и полмиллиарда атомов проспорил этому еврею.

— А ты не еврей?! — возмущенно закричал Селафиил, воинственно поднимая крылья и потрясая их кончиками. — Тебя за язык кто-то тянул со мной спорить?

— Ти-ха! — загремел Задкиил, поднося список с именами к глазам. — Вернёмся к нашим баранам. Рафаил?

— Есть!

— Иофиил?

— Здесь!

Тут из толпы ангелов, растолкав соседей, вдруг выдвинулся толстый ангел, брюхо которого выпирало из-под белоснежного хитона и горой нависало над широким из белого золота с серебром ремнём.

— Задик… — начал он.

— Как обращаешься к старшему?! — заорал, наливаясь дурной кровью, Задкиил.

— Мишаня тут старшой, — ангел ткнул пальцем в одного из ангелов, стоявшего отдельно и отличавшегося от остальных тем, что под хитон, который у него походил расцветкой и покроем на сюрко или кюлот, нацепил ради пущей важности парадные блестящие доспехи, — а не ты. Так что не пищи особо много и не надувайся. По поводу чего нас всех тут собрали?

— Варахиил? — Задкиил с важным видом, не обращая внимания на вопрос, поелозил пальцем по списку и оглядел толпу.

— Туточки мы, — кивнул, оторвавшись от раскрытой аптечки, ангел с красным крестом на хитоне.

— Гавриил?

— Ты список вверх ногами держишь, — подал голос Михаил. — Переверни.

— Не твоего ума дело, — огрызнулся Задкиил. — Гав…

— Ты не ответил на мой вопрос! — возмущённо встрял толстый ангел.

— Молчать! Смир-рна! — Задкиил захлопал крыльями и едва не закукарекал, бойцово выпячивая грудь. — Что за народ собрался! Где Гав…

— Ты список-то переверни, — невозмутимо посоветовал Михаил, ковыряясь пальцем в носу.

— Да отстаньте вы все от меня! — заверещал Задкиил и, швырнув список себе под ноги, яростно растоптал его. — Где Гавриил?!

— Да здесь я, здесь, — донёсся голос из-за спин ангелов. — Так по какому поводу встреча выпускников? Или очередная коллективная пьянка намечается?

— Сам Всевышний прибывает, — торжественно, подбоченясь, сообщил Задкиил, щёлкнул пальцами, и в руке у него появилась ещё одна длинная бумажка, вся исчёрканная цифрами и надписями вдоль и поперёк, в которую он тут же с важным видом стал вглядываться.

— Батя?! — ахнула толпа и сразу загомонила, ангелы стали толкаться, шептаться, переглядываться, кто-то кому-то отдавил ногу, кому-то другому за это съездили в ухо, чей-то шёпот вдруг прозвучал громче всех и это будто стало сигналом — ангелы разом умолкли и стали пристально вглядываться в Задкиила.

— Всевышний почтит визитом свой Летний дворец на Земле в Раю, — Задкиил выхваченным из воздуха карандашом что-то почеркал в бумажке. — Поэтому следует: стены побелить, лампочки новые вкрутить, траву покрасить, полы вымыть, потолок заново оштукатурить, а то есть тут некоторые… товарищи… — Задкиил свирепо уставился на одного из ангелов, и тот, покраснев, стушевался и закрылся крыльями. — Также Престолов следует выгулять и расчесать, Властей выкупать. Из серафимов, кто потрезвее, тех в почётный караул у Дворца, остальных на Пятое небо, пусть дорожки подметают…

— Злой ты, Задик, — постоянно сглатывая, упрекнул Уриил и поводил пальцем перед глазами, заторможенно следя за ним — его воспалённые белки отказывались реагировать на внешние раздражители. — Так прямо с пиршества и на лесоповал.

— Дайте ему кто-нибудь рассолу, — Задкиил почесался и свирепо посмотрел на замершую в ожидании толпу ангелов. — Ну?! — прорычал он. — Чего стоим, кого ждём? За работу, белоснежки, за работу!