Юсуп Хаидов: На семи дорогах

— Говори.

— Ты до сих пор не можешь женить сына.

— И что?

— Если согласишься с моим предложением, обещаю тебе, что обойдемся без всякого калыма...

— Это ты сейчас так говоришь, — в раздумье произнес Бабакули. — А потом откажешься, окаянный, от своих слов...

Всем своим видом, однако, Бабакули давал понять, что склонен уступить выгодному предложению.

— Если откажусь от своих слов, то вот мне! — горячо сказал Ходжанепес и провел указательным пальцем по горлу.

— Поклянись.

— Клянусь кораном!

* * *

Через некоторое время Ходжанепес и Бабакули, пользуясь тайными тропами, пересекли государствен ную границу.

Добравшись до нужной точки, они весь день про сидели в укромном месте, затем, убедившись, что за ними никто не наблюдает, двинулись дальше. Продвигаясь подобным образом, они достигли Джейхуна — своенравной реки. Здесь наняли лодку и вместе с лошадьми перебрались на другой берег.

Наконец настал час, когда два всадника, пробираясь сквозь заросли, остановили коней прямо напротив бывшего двора Эсенбая.

Оба спешились.

Увидев двор, хранящий богатство, Ходжанепес от радости ускорил шаг, стараясь не шуршать камышом. Затем остановился и принялся из-под руки пристально вглядываться в даль.

— Ну, что там, во дворе Эсенбая? — нетерпеливо спросил Бабакули.

— Народу полно.

— Чем заняты?

— Кажется, навоз таскают.

— Что же нам теперь делать? — спросил озабоченно Бабакули.

— Ясно, что будем делать, — уверенно усмехнулся Ходжанепес. — Засядем в камышах и будем пить чай, отдыхать после трудной дороги.

Предложение Ходжанепеса пришлось по душе Бабакули, у которого от усталости гудела голова. Кроме того, очень хотелось есть.

Когда на небе густо высыпали звезды, Ходжанепес и Бабакули, взяв припасенные заранее необходимые для раскопок инструменты — лопату и топор — покинули заросли камыша.

Двор, покинутый Эсенбаем, был погружен в ночную тьму.

Яркий лунный свет заливал в глинобитных стенах глубокие трещины, отчего они казались глазницами сказочного дива.

Они отыскали северо-восточный угол гостиной, и Ходжанепес без промедления приступил к раскопкам, Бабакули посвечивал ему с озабоченным видом.

Наконец лопата задела что-то твердое. Оба, не сговариваясь, упали на пол, вглядываясь в яму. Дальше оба начали рыть руками.

Твердый предмет, который задела лопата, оказался кувшином, завернутым в какое-то тряпье.

Не доверяя друг другу находку, они оба одновременно ухватились за нее, Бабакули за горлышко, а Ходжанепес — за изогнутую ручку. Так и побежали с драгоценной добычей в стороны зарослей.

Отыскали укромную полянку, со всех сторон окруженную густыми камышами, и разожгли на ней небольшой костер.

Бабакули расстелил на земле хурджун, а Ходжанепес разложил сверху платок, после чего, засучив рукава по локти, осторожно взял в руки вожделенный кувшин.

— Во имя аллаха милостивого и милосердного, — еле слышно пробормотал он.

Бабакули тоже усердно шептал, повторяя слова молитвы.

Ходжанепес, орудуя кончиком ножа, вытащил из горлышка кувшина плотно забитую туда деревянную пробку, затем перевернул сосуд и стал трясти его над расстеленным платком.

Однако вместо ожидаемого золота на платок упал только листок бумаги, сложенный вчетверо.

Бабакули, до сих пор стоявший неподвижно, как статуя, выхватил из рук Ходжанепеса кувшин и сам стал его трясти над платком.

Кувшин был пуст.

Подчас бывает так, что человек, не достигнув желаемого результата, теряет на время рассудок и волю, впадая в отчаяние. Они оба были уверены, что счастье у них в кармане, и вот остались с пустыми руками.

Костер, разведенный ими, давно погас.

Где-то далеко пропел петух, напоминая, что наступило утро.

Первым пришел в себя Бабакули. Массируя затекшие ноги, он спросил:

— Ну, а теперь что посоветуешь?!

После этого, не дожидаясь ответа, Бабакули привстал, взял с расстеленного платка злополучный листок бумаги и сунул его в карман.

— В соседнем селе у меня есть один знакомый — Раматулла, — задумчиво произнес Ходжанепес.

— Кто он?

— Мулла. Поедем к нему. Там отдохнем и обдумаем, что делать дальше.

Честно говоря, предложение Ходжанепеса не очень понравилось Бабакули. Но, немного поразмыслив, он пришел к выводу, что в сложившейся ситуации это для них, пожалуй, лучший выход.

Когда-то, в стародавние времена, Раматулла-мулла переселился в эти края из Бухары. Сейчас в своей округе Раматулла был одним из самых уважаемых мулл.