Аркадий Локерман - По медвежьему следу

— Стоп!

Он показал рукой, и Борис увидел: в низинке, над густым ельником, что-то белеет, а в бинокль разглядел флажок на шесте.

— Берлога чуть правее, — пояснил Андрей.

Борис взял у него карту, проверил, верно ли он отметил место берлоги, и похвалил:

— Молодец!

Приятно было сознавать, что и он кое в чем может считать себя учителем.

— Организуем дело так. — Андрей достал из рюкзака дымовую шашку. — Я пойду с Васей. Поглядим, если лаз не закрыт, в него шашку всунем на рогатине, а если закрыт, в «небе» щель расковыряем. А вы, — Андрей посмотрел на Бориса и Андрюшу, — останетесь здесь, как запасные игроки. Однако не без дела: будете стоять на склоне, в створе между сосной и берлогой. Нам из ельника видны будете, и, если заплутаем, по такому створу к берлоге выйдем.

На склоне положили два камня — там стоять живым вехам. На этом закончили подготовку.

Сели под сосной, на ее могучие корни, и, не торопясь, закусили, попили чаю из термоса. Все молчали. Борис смотрел туда, где он — тот, чье существование они должны будут безжалостно нарушить.

Недавно в краеведческом музее он стоял возле чучела медведя, о котором было написано: «Самый крупный из добытых в Забайкалье медведь (от хвоста до носа 3,5 м)». До его оскаленной пасти Борис дотянуться не смог и тогда впервые ощутил — какая же это громадина!

И страшновато стало теперь при мысли, что скоро с таким или чуть меньшим предстоит встреча.

«Негоже мне, затеявшему все это, оставаться запасным игроком, в безопасном месте», — подумал он, но просить не стал, понимая, что пользы от него мало, что он здесь лишь ученик…

— Кому долить? — спросил Андрей.

Никто не попросил, и он завинтил крышку термоса. Помолчали и поднялись все, как по команде. Василий, глядя на восток, снял шапку. Остальные тоже шапки сняли, уважая обычай.

— Рыжуху придержи. — Андрей протянул поводок Борису и пояснил: — Чепкан в одиночку работает лучше!

Они ушли не оглядываясь и вскоре скрылись в ельнике. Только конец рогатины — ее Василий нес как флаг — еще в бинокль был виден, потом и он исчез.

Тогда запасные игроки заняли свои места. Борис подготовил фотоаппарат и то и дело поглядывал в бинокль на белый флаг, пытаясь представить, что сейчас там возле него происходит.

У его ног лежала Рыжуха, уткнувшись мордой в лапы, а позади пританцовывал Андрюша, держа в руках ружье. Оба ствола он зарядил жаканами.

Очень, показалось, прошло много времени. Борис дрожал от холода и волнения, а по часам — всего 25 минут, когда вдруг скрылся белый флажок в сером кудлатом дыме! Он все темней, все выше в небо!

Рыжуха вскочила, затявкала, потянулась навстречу Андрею, Василию, Чепкану. Они выскочили из кустов.

Борис так обрадовался, что закричал «Ура!» и направил на них фотоаппарат.

Тут Андрюша, подбегая, закричал:

— Смотри!

За ельником, к востоку от берлоги, по голому заснеженному склону, вверх к водоразделу, бежали три черных, показалось, собаки — одна большая, две маленькие.

— Матка с двумя лончаками. Смотри! — повторил Андрюша.

Смотреть уже было не на кого. Промелькнула эта троица на белом снегу и исчезла за бугром…

Подошли Андрей и Василий — оба они тяжело дышали, Чепкан тоже…

— Вот уж никак не думал, что матку мы потревожим! — с огорчением сказал Андрей.

— Молодая, наверно, первородок, коль пестуна еще не завела, — определил Василий, умывая лицо снегом.

— На сегодня все, — решил Андрей, — пошли до хаты. Надо ей дать успокоиться… И нам тоже.

Вечер провели молчаливо, слушая музыку да известия из такого далекого от медвежьих берлог мира.

Дверь держали на запоре, не забывая, что где-то, и не далеко, бродит по снегу мать с детьми, бесстрашная в гневе.

Борис вздохнул, залезая в свою «берлогу» — спальный мешок.

Утром отправились по уже проторенной тропе. Постояли у одинокой сосны, осмотрелись и со всей осторожностью — ведь могла хозяйка вернуться — подобрались к берлоге.

Тихо и пусто. Только следы на потемневшем снегу.

Андрюша и Василий с ружьями на изготовку заняли позицию по обе стороны берлоги. Андрей подтолкнул Рыжуху к лазу, скомандовал: «Ищи!» И она полезла, уже приученная лазить в норы.

Вернулась она быстро, с видом безразличным и несколько раз чихнула. После этого заглянул в берлогу Андрей, включив электрофонарик, и передал его Борису. Тот полез с некоторой опаской и с надеждой: а вдруг сейчас же наступит счастливый эпилог — сверкнет золото! Но по всей длине берлоги, примерно три метра, на стенах только глина!