Анна Мурадова - Беглая книга

Местные жители за много лет попривыкли к столичной публике. Поначалу такие развлечения казались полным сумасшествием. Ну в самом деле, нормальная молодежь сидит спокойно водку пьет, в карты режется или устраивает мордобой. На то и молодежь. А этим не лень за двести километров из города ехать, да еще выряжаться неизвестно как, песни петь да у костра плясать. И это в почти что трезвом виде-то! Но посмеялись-посмеялись, покрутили пальцем у виска, а потом и перестали замечать.

Бабульки уже не крестились с перепугу при виде индейца в полном парадном облачении; грибники-дачники вежливо здоровались со встречными эльфами и гномами. От всей этой веселой нарядной братии не было никакого вреда, пожалуй, даже некая польза: уже не сосчитать, сколько окрестных мужичков прекратили пить насовсем, встретив как-то раз с бодунца на лесной дороге дозорный отряд гоблинов. Некоторые верующие, правда, были недовольны: все эти костюмированные тусовки откровенно отдавали язычеством. Особенно подозрительными казались индейцы, однако подозрения оставались подозрениями и на что не опирались. Ни с кого в округе скальпов не снимали, никого в жертву загадочным индейским богам не приносили, так что и придраться не к чему.

Теперь в лесу около станции «Платформа 258 километр» обосновались еще и дюжина обитателей будущей Эмайн Махи, студентов и студенток, примерявших на себя имена героев древних ирландских преданий, вызубренных почти буква в букву.

— А вон он идет, смотри… прямо Суибне безумный…

Конхобар то шел, то бежал, поскальзываясь на влажной пожухлой траве. Он как всегда чуть подскакивал при ходьбе и болтал руками, как будто раздвигал какие-то несуществующие преграды.

— Ну что? — спросил его Фергус.

Глаза Конхобара блестели, как у одержимого. Видимо, у него в голове возникала очередная заморочка.

— Ребята, бросайте копать и быстро дуйте на ту поляну! — выпалили Конхобар, указывая куда-то позади себя. — Там.. вы сейчас увидите!

— Что-то случилось? — Найси напрягся и наморщил нос.

Ему не нравились эти резкие перемены в настроении «короля». К тому же ботинки промокали и не держали тепло. Хотелось скорее в электричку и домой. Девчонки уже раскладывали на земле клеенку, вынимали из рюкзаков термосы и пакеты с бутербродами. На свежем воздухе все время тянуло поесть, к тому же было холодновато. Согреваться было решено чаем, который зарядили в термосы еще с утра, и купленным в аптеке кедровым бальзамом.

— Там на соседней полянке — заорал Конхобар, — настоящая Эмайн Маха, а не то что здесь. Зря мы копали… Давайте туда, сами посмотрите, там она — настоящая!

— Да ты че, какая поляна? Какая Эмайн Маха? — Фергус начал злиться. У него, видимо тоже мерзли ноги. — Мы тут зря копали, ё-пэ-рэ-сэ-тэ? Целый день как у бабушки на огороде… Что ты там на поляне нашел? Может поганок каких, вот тебе и приглючилось?

— На соседней на полянке наш Конхобар ел поганки.. — задумчиво произнес Сетанта. Он давно замечал, что с «шефом», как он величал Конхобара, что-то не так.

— А вы сначала посмотрите, а потом глупости говорить будете. Частушечник-фольклорист нашелся! — Конхобар, как ни странно, не обиделся.

Часто он вообще не реагировал на самые едкие подколки, но мог надуться из-за ерунды. Вот чего он вообще не переносил, так это шуток по поводу древних ирландцев, которых он считал самыми правильными людьми из всех, когда-либо живших на свете.

— Кто-нибудь один хотя бы сбегайте за мной, я вам покажу, там такой холм, ребята, вы просто упадете.

— Не, — сказал Фергус, — никуда я не пойду, — раз начали копать здесь, то и будем здесь.

— Да не копать, посмотреть просто…

На соседней поляне, и правда, было на что посмотреть. Середину ее занимал идеально круглый холм, покрытый короткой травой, как ежик иголками. Красиво. Забавно. Прикольно. Наверное, во время Великой Отечественной здесь ДЗОТ какой-нибудь стоял.

— Вот здесь надо будет построить культовое сооружение для праздника, — по-деловому махнул рукой Конхобар. — Конечно, хорошо бы сделать здесь копию какого-нибудь друидического капища, но сведений о том, какими они были во времена друидов у нас нет, и поэтому… Ребят, вы меня слушаете?

— Не-а, — честно сказал Найси, — мы жрать идем.

Конхобар нехотя поплелся за остальными.

Девчонки с трудом, но развели костер, и то, ради чего ехали все, кроме Конхобара, началось. Найси в такие минуты ощущал прилив тихого пьянящего счастья. Над головой — небо, необъятное, какого в городе не увидишь, вокруг такая тишина, что песни сами собой поются, мысли приходят самые приятные, самые легкие, заботы далеко-далеко, за 258 километров отсюда. В душе он, как и все, считал Конхобара чокнутым: чего ради он выдумывал себе несуществующий мир, искал Эмайн Маху там, где ее в помине не было, собирал у себя народ на посиделки и читал псевдоирландские псевдосаги собственного сочинения? А с другой стороны… В одиночку же не уедешь вот так, в никуда на целый день. И потом именно у Конхобара на пьянке-посиделке Найси нашел свою Дейрдре, с которой хотелось рвануть не то что сюда, а вообще на край света… Хорошая, кстати, мысль!