Анна Силкина - Садовник. Книга-эксперимент

Евфрат шла поливать Сад. Она была уже не молода, но аскетичный образ жизни и постоянное движение замедлили старческие процессы в ее теле. Сухощавая, подтянутая, Евфрат выглядела порядком моложе своих семи десятков. Если бы не седые волосы, аккуратно уложенные в пучок, ей можно было бы вполне дать и пятьдесят.

Предстояло пройти около километра коридоров. Наверняка захочется пить, подумала она. Евфрат нажала кнопку включения терморегуляции в пульте управления костюмом, и сеть тончайших искусственных сосудов, пронизывающая комбинезон, зажурчала, перегоняя влагу. Она прислушивалась к умиротворяющему журчанию воды, пока этот звук не потонул в грохоте просыпающегося города.

По длинным коридорам, ярко освещенным лампами дневного света, навстречу ей торопились знакомые и незнакомые. Люди здоровались, обсуждали новости. Смеялись дети, стрекотали велосипеды, самокаты. Дворники шуршали мётлами, подметая пол. В одном из коридоров рабочие меняли экспозицию; стучали молотки, грохотал перфоратор, звенел металл. Весь этот шум смешивался в один жужжащий ком, перекатывался, рикошетил от стен, мячиком отскакивал от потолка, скручивался огромным душным шаром, давил на голову, мешал думать. Казалось, что весь воздух вокруг превратился в бушующий океан. Звуки накатывали, как штормовые волны. Евфрат вытащила из нагрудного кармана маленькие мягкие валики и плотно вдавила их в уши. Голова гудела, мозг нехотя обрабатывал нахлынувшую информацию.

Все эти встречные люди пока ещё не знали того, что знала она. Того, что заставляло ее идти быстрее, почти бегом. Сердце колотилось, дышать стало трудно. Утром пришли данные от геологов. На северной окраине Европейской пустыни нашли новый участок древесной почвы. Под слоем сгоревших деревьев обнаружились целые, неповрежденные семена хвойных, в состоянии анабиоза. Снова вспыхнула надежда. Она была похожа на маленькую искру. Евфрат прошиб холодный пот, когда она подумала, что эта искорка снова может погаснуть. Костюм, плотно обтягивающий ее стройное тело, завибрировал сильнее, перерабатывая пот в питьевую воду. Вибрация передалась телу. Обеими руками Евфрат потерла плечи, будто озябла. Ладони почувствовали приятную бархатистость нашивок на рукавах. У Евфрат они были зелёные, как и положено садовнику.

Бархат подействовал успокаивающе. Постепенно женщина стала дышать ровнее, это позволило ускорить темп ходьбы. Она подумала, что должна поспеть в Отдел реконструкции лесов раньше, чем об утренней новости узнают газетчики. Отдел располагался рядом с Садом, в северной части города.

Евфрат любила ходить пешком, ее раздражала суета транспорта. В своей жизни она все стремилась уподобить плавному течению реки. Мысли, дела, эмоции, привычки, жесты – все должно было, по ее разумению, двигаться в едином русле. Она считала, что бесконечно пульсирующая вселенная имеет свой ритм, единственно правильный и гармоничный для всего сущего. И человеку нужно только почувствовать этот ритм и влиться в него, и тогда миропорядок восстановится. То, что случилось с человечеством, она относила к результатам противодействия ритмам вселенной.

Мысли сменяли друг друга логическим строем, в ритме быстрого шага. Путь неблизкий, по дороге хорошо бы обдумать план реконструкции найденного участка. Но данных, полученных от геологов, недостаточно; подробный анализ семян и почвы будет готов только к обеду. А что, если это те самые деревья? Где-то в том районе почти два столетия назад ее предки участвовали в закладке новых парков. В фамильных дневниках, кажется, упоминаются секвойи. В своих мечтах люди представляли, как их потомки будут обнимать гигантские складчатые стволы и запрокидывать головы, любуясь шумящими ажурными кронами. Так и должно было случиться, ведь секвойи живут по нескольку сотен лет, за историю планеты они пережили не одну природную катастрофу. Может быть, еще не все потеряно, есть надежда… Теперь Евфрат уже почти бежала.

Стены коридоров пестрили вывесками, информационными табличками, объявлениями. В некоторых местах баллончиком были размашисто намалёваны надписи. Одна из них гласила «С Новым годом!». Под надписью детской рукой была нарисована елка, а вокруг нее – хоровод смешных снеговиков с морковными носами. Евфрат на бегу подумала, что если б она жила в те времена, до ядерной эры, то непременно купила бы себе маленький уютный домик, где-нибудь среди альпийских лугов, обязательно с открытой верандой, обращённой в сторону заснеженных вершин. Как на одной фотографии из старинного альбома. В Отделе реконструкции лесов скопилась уже целая башня таких альбомов. Евфрат много лет собирала их по друзьям и антикварным лавочкам. Старинные фотографии парков и цветников, лесов и рощ, нарисованные пейзажи и просто зарисовки различных растений – это была не просто ее работа, но дело всей жизни.