Олег Коряков - Хмурый Вангур

— Но, Алексей Архипович, миленький… Ой, извините… Но ведь тогда мы должны срочно, просто немедленно обследовать и восточный склон и подошву Ключ-камня!

— Так уж и немедленно?

— Конечно!

— Это не только поможет определить положение рудного тела здесь, — поддержал Наташу долговязый Кеша, техник-магнитометрист, — это поможет и поискам на Вангуре.

— Соображают, — не без ехидства одобрил Кузьминых. — Однако, молодые люди, не до конца соображаете. Мы, знаете, не можем этак… бесконечно распылять силы. Перебросить сейчас людей на восточный склон — значит зарезать работы здесь, на западном.

— Но ведь это важно!

— Работы-то зарезать?.. Нельзя. И мне небось любопытно посмотреть, что там, на восточном-то склоне. Только позднее. Всему свой черед. Вначале надо управиться здесь.

— Здесь-то дело верное, а на восточном — бабушка еще надвое сказала, — не совсем поняв разговор, вступил в него и Степан. — И то кое-как хватает силенок управиться…

— Вот так… Ну ладно, к этому мы еще вернемся. Успеется. А сейчас, — профессор нагнулся за очередным образцом, — продолжим.

Наташа уже взялась за свою старенькую ручку-самописку, уже вывела номер: «365», и вдруг словно что-то толкнуло ее.

— Алексей Архипович! А пещера! — Она почти выхватила у профессора записную книжку.

Как же это раньше она не догадалась? Ведь вот же… Ох, Наташка, какая ты молодчина! Уж теперь-то Алексей Архипович не назовет тебя легкомысленной. Теперь-то он увидит, какая у него умная, думающая, инициативная помощница.

— Ведь вот… — Наташа торопливо набросала на профессорской схеме предполагаемые очертания пещеры. — Что, если копнуть в пещере на контакте известняков с основной породой?

— Ишь, какая быстрая!.. «Копнуть»! Сказать-то просто. Многовато еще легкомыслия, уважаемая, многовато… Ну-ка… Какой там номер? Триста шестьдесят… пятый? Пишите…

У Наташи задрожали веки, она хотела что-то сказать, но передумала, с обидой поджала губы и низко склонилась над записью.

А жизнь четверых на Вангуре потихоньку ползла вперед. Она была однообразной и пока ничем не порадовала геологов. У них, в сущности, было только два дела: плыть на лодке и вести шлиховую съемку.

Шлиховая съемка — это в основном битье шурфов. Все очень просто. Киркой и лопатой надо выкопать яму, чтобы посмотреть, что лежит под слоем почвы там, в глубине. Для этого нужно набрать в лоток породу, веками копившийся на берегу реки песок и промыть. Вода унесет все, что полегче, и останутся шлихи, наиболее тяжелые минералы. В них и ищи рутил.

Все очень просто.

Но рутила не было. Местами попадались его следы, ничтожные, очень мало значащие крупицы. И на шлиховой карте, помечая места, где закладывались шурфы, Пушкареву приходилось писать цифры, неизменно начинавшиеся с ноля: «0,5%», «0,0%», «0,2%»…

Первые неудачи никого не удивили и не огорчили особенно. Очень спокойно, как к должному, отнесся к ним и Николай Плетнев. Нет рутила — будет ниже по течению.

Но и ниже рутила не было.

Пушкарев решил последовательно «прощупать» все притоки Вангура. Вначале Николай охотно поддержал его: больше площадь поисков — больше шансов найти руду. Однако уходили дни, и вместе с ними убавлялись шансы на успех, таяла надежда. Николай начинал нервничать. Его уже раздражала спокойная размеренность методики Пушкарева. Какой смысл лазать по всем этим мелким притокам Вангура, если все равно рутила там нет? Что ни речонка, то два — три потерянных дня.

Пушкарев рассуждал так. В нижнем течении Вангура, где когда-то были обнаружены знаки рутила, элювиальной, то есть оставшейся на месте образования, рудной россыпи нет. Речь идет о поисках перемещенной россыпи. Питать ее могли воды, принесшие рутил со стороны Уральского хребта. Значит, руда могла накопиться в долине не только Вангура, а и любой из речек.

Соглашаясь с этими рассуждениями, Николай продолжал их. Речки впадают в Вангур. Если месторождение находится на одной из них, она все равно притащит какую-то часть рутила к Вангуру. Значит, искать руду можно и прямо на Вангуре, у мест впадения его притоков.

Ну, а если эта рутилоносная речка давным-давно исчезла, пересохла или нашла другое русло?

Но ведь когда-то она все-таки впадала в Вангур!

— Что ж, значит, не заглядывая в притоки, обследовать только Вангур? — Пушкарев насмешливо щурился.

— Вот именно! — горячился Николай. — Мы сэкономим и силы и время.

— А на шлиховой карте, в отчете что укажем?