Мэтт Дикинсон - Отчаянные

— Я не могу его бросить, — наконец произнес он. — Сообщу Тодду, что наши планы изменились.

У Джози не осталось сил спорить. Она устало протиснулась на свое место у стены и легла.

— Моя смерть будет на твоей совести. Этого я тебе никогда не прощу.

Хэл похлопал Джози по колену.

— Мы все вернемся домой, — пробормотал он. — Это наша главная цель.

Он заставил себя сосредоточиться на стоявшей перед ним задаче — вызвать по рации Тодда. Хотел поднять руку, но она будто свинцом налилась. Его одолевала дремота.

— Все вернемся домой… — пробормотал он и провалился в забытье.

* * *

Нима на чем свет стоит честил Лхакпу, глядя, как медленно тот переставляет ноги. Так они шли от самого лагеря: Нима прокладывал дорогу по рыхлому снегу, а потом нестерпимо долго ждал, пока Лхакпа нагонит его. Близился полдень.

Нима посмотрел на склон, ожидая увидеть спускавшихся к ним навстречу альпинистов. Может, они каким-то образом разминулись с Джози и Хэлом в темноте, промелькнуло у него в голове. Но и ниже по склону он не заметил никакого движения.

Несколько минут спустя Лхакпа, кашляя и давясь рвотой, наконец-то достиг небольшого заснеженного уступа, на котором остановился Нима.

— Где они? Мы уже должны бы их встретить.

— Не знаю. Может, женщина не в состоянии идти.

Нима вытащил из рюкзака термос и налил в крышку сладкий чай. Лхакпа дрожащими пальцами взял у него крышку.

— Дальше я не пойду, — заявил он. — Кислород оставлю здесь. Больше нет сил. — Лхакпа отвернулся, стыдясь встретиться взглядом с Нимой.

Юноша сердито смотрел на напарника. Его душила ярость, хотелось изо всех сил встряхнуть Лхакпу. Но вместо этого он смахнул снег со щеки друга.

— Я понимаю, — сказал он. — Тебе нечего стыдиться. Ты сделал все, что мог.

Лхакпа благодарным взглядом посмотрел ему в лицо:

— Будь у меня побольше сил, я бы полез и выше. Но я уже не молод.

Нима стянул с Лхакпы рюкзак и выложил из него два полных кислородных баллона.

— Возвращайся, — сказал он. — А я пойду дальше.

* * *

— Хэл, отзовись! Отвечай. Это Тодд.

Хэл медленно очнулся и большим пальцем надавил на кнопку приемопередачи.

— Привет, — прохрипел он.

— Хэл, я не слышу твоего голоса — только щелчок. Наверное, в твоей рации садится аккумулятор. Если слышишь меня, щелкни один раз.

Хэл вновь надавил на кнопку приемопередачи.

— Отлично. Вы покинули укрытие? Если да, подтверди.

Хэл не ответил.

— Я не слышал щелчка, — сказал Тодд. — Значит, вы все еще там?

Щелчок.

— Черт! Джози жива?

Хэл попытался поднять голову, чтобы удостовериться в этом, но она очень кстати кашлянула, избавив его от необходимости напрягать силы.

Щелчок.

— Слава богу. Слушай, Хэл: Лхакпа возвращается, но Нима идет к вам. Джози сможет идти?

Щелчок.

— Отлично. Теперь вот что. Когда Нима поднимется к вам, выйди из убежища, а то он вас не найдет. Ты сможешь это сделать?

Щелчок.

— Тогда все, конец связи.

Динамик смолк. Хэл долго лежал и смотрел на рацию. Он понимал, что фактически остался без связи. Нужно было что-то предпринимать. Но что мог он предпринять?

Его взгляд упал на рюкзак Гого, и он вздрогнул, сообразив, что даже не догадался заглянуть в него.

Рюкзак оказался тяжелее, чем ожидал Хэл. Сняв перчатку с левой руки, он почти бесчувственными пальцами расцепил зажимы на туго затянутых ремнях.

Внутри лежал оранжевый кислородный баллон. На баллоне черным маркером было выведено имя Джози. Баллон был полный.

Хэл взял свой клапан и с трудом, мучительно медленно, принялся привинчивать его к баллону, потом прижал к лицу маску и вдохнул живительный газ. Кислород быстро вернул ему силы.

Он пнул Васева:

— Ты — вор. Скажи спасибо, что ты почти труп, иначе своими руками убил бы тебя. — Хэл тряхнул Джози за плечо: — Джози, проснись. Проснись, подыши.

Она дышала десять минут, потом Хэл приложил маску к лицу Гого. Еще через десять минут вновь настала его очередь. Хэл глянул на часы. Одиннадцать. С кислородом они продержатся еще несколько часов. Где же шерпы, черт побери?

* * *

Нима пробирался по рыхлым сугробам. Ступая, он каждый раз проламывал тонкую корку наста и увязал по пояс. Это очень затрудняло продвижение, и он быстро уставал. А при мысли о Лхакпе, возвращающемся в лагерь, он и вовсе падал духом. От тяжелого рюкзака ныла спина. Нима потянулся и окинул взглядом тянущийся вверх склон. Подъем займет несколько часов. Он был готов сдаться, но все же, с неимоверным усилием передвигая ноги, продолжил мучительное восхождение.