Николай Асанов - Катастрофа отменяется

— Будет! — уверенно ответил Михаил. — Кстати, посмотришь, как мы живем. Курорт! — И вздохнул.

Они не заметили, как долетели до прифронтового города. Сначала показались руины, сожженные коробки вокзальных зданий, сотни остовов вагонов и паровозов, а чуть дальше — пустынные улицы, ограниченные с обеих сторон квадратами пепла и мертвого камня. Таким же увидел Сибирцев когда-то освобожденный Минск и, сколько ни искал, не мог найти дом, в котором провел детство. Об этом подумал и Демидов, потому что вдруг сказал:

— Как в Минске!

Поздним вечером «виллис» доставил их в хозяйство Хмурова. Михаил предложил Сибирцеву переночевать, ссылаясь на то, что ночью трудно будет разыскать хутор, где живут разведчики. Но Сибирцев не согласился.

— Ладно, пеняй на себя, если всю ночь проплутаешь, — сердито сказал Демидов. И приказал шоферу: — Остаешься в распоряжении майора. Да поторопись, видишь, майор собирается время обогнать!

Проплутав в темноте около часу, они наконец разыскали затерянный в перелесках хуторок. Еще минут пятнадцать потратил Сибирцев на переговоры с дежурным, который никак не хотел будить командира подразделения по требованию неизвестного офицера, не имевшего к тому же никакого предписания в их часть. В конце концов на шум вышел сам Хмуров, молодой капитан, фамилия которого никак не соответствовала широкому, веселому, хотя и заспанному его лицу.

— В чем дело, товарищ майор?

— Я хочу видеть лейтенанта Стрельцову! — сказал Сибирцев. Мысль о том, что вот сейчас перед ним появится Марина, что все препятствия уже преодолены, заставила его побледнеть.

— Никак нельзя, товарищ майор, — хладнокровно ответил Хмуров.

— Почему? Я ее муж…

— Не в этом дело, товарищ майор…

— В чем же?..

— Лейтенант Стрельцова выбыла на задание, — все так же спокойно ответил Хмуров.

Сибирцев молча сел на стул. Хмуров стоял перед ним, поглядывая через открытую дверь в соседнюю комнату, где виднелась большая кровать, застланная по-немецки сверху периной.

Одеваясь второпях, капитан не застегнул китель и был похож почему-то на толстого добродушного доктора, спешно вызванного к больному.

— Когда она вернется? — уже тихо и спокойно спросил Сибирцев.

— Не могу знать, товарищ майор!

— Вы можете не называть точного часа, но день… Поймите, я же заехал только по пути… Я еду на фронт…

— Я понимаю, товарищ майор, но помочь ничем не могу…

— Ну все-таки, сколько мне ждать? День? Неделю?

— Ждать не следует, товарищ майор…

— Что это значит? — закричал Сибирцев не в силах более сдержаться. — Вы понимаете, что я ее год не видел, год!

— Понимаю, — все с тем же убийственным хладнокровием ответил Хмуров. — Я не видел свою жену почти четыре года.

Сибирцев встал, прошелся по комнате. Потом, несколько успокоившись, протянул руку:

— Простите меня…

— Ничего, товарищ майор, бывает… Я передам ей, как только вернется. Передам…

Сибирцев, тяжело ступая, пошел к двери. Рядом с ним шел Хмуров.

— Кто же знал такое? — тихо говорил он. — Пришло задание, ничего не поделаешь. А как только вернется, я скажу ей… Мы вас разыщем через отдел кадров. Вы ведь на нашем фронте останетесь?

— Да, — с трудом ответил Сибирцев.

— Вот и хорошо, вот и отлично.

Садясь в машину, Сибирцев увидел в освещенном квадрате двери широкое, полное лицо Хмурова, обращенное к нему с сожалеющей улыбкой, словно он все еще повторял: «Вернется — скажу, обязательно скажу…»

Офицеры, ждавшие назначения на должности, разместились в бывшем помещичьем имении Озолмуйж, в тридцати километрах от передовой. Устроились они хозяйственно. Под начальством толстенького, очень подвижного и всегда веселого артиллерийского капитана Власова заделали все пробоины, заколотили фанерой разбитые окна, повесили маскировочные шторы. Несмотря на то что комнат в помещичьем доме хватило бы на целую роту, все спали в одной, словно не могли обходиться друг без друга. Только для столовой была выделена еще одна комната — бывшая гостиная, в которой сохранилась даже мебель. Капитан Власов, писавший какую-то работу по баллистике, устроил себе отдельный рабочий кабинет, в котором, впрочем, сидел лишь по утрам.

Эти места были освобождены несколько дней назад, и жители еще не успели вернуться, отсиживались в лесу, ожидая, когда фронт продвинется подальше.

Сибирцева офицеры встретили радостно. Новый человек, да еще из Москвы, с курсов, — значит, предстоит долгая, интересная беседа.