Николай Асанов: Украденная душа

Никогда я не думал, что мне придется возвращаться к случайным записям об экспедиции на гору Громовицу, которую совершили в прошлом году студенты одного геологического института Украины.

Но вот недавно я получил письмо от начальника той экспедиции, студента Владимира Дубравки. В письме оказались совершенно неожиданные известия. По словам Володи, в комсомольскую организацию института поступило заявление от «группы верующих», проживающих в городе, из которого экспедиция выступила на штурм Громовицы.

В этом заявлении Володя Дубравка и вся его альпинистская группа обвинялись во «вмешательстве в дела церкви…»

Бюро комсомольского комитета было вынуждено заняться разбором заявления…

Дубравка просил меня, как свидетеля всей эпопеи с восхождением на Громовицу, вмешаться в его «персональное» дело и дать свои показания.

В конце письма своего он указывал и на то, что всю эту историю не худо бы опубликовать, поскольку в «письме верующих» затрагивается честь многих людей, а поступки их толкуются неправильно. «Может быть, — писал Володя, — история эта еще поднимет кого-нибудь на борьбу с пережитками. Особенно жалко, — писал он дальше, — если истинная история жизни и борьбы таких отличных людей, как Сиромаха и его жена, будут запятнаны всякими ложными слухами…»

Это доброе и твердое письмо молодого студента заставило меня вернуться к недавнему прошлому и правдиво изложить удивительные события, свидетелем которых я случайно стал. Пусть же эта повесть послужит добру…

За окном слышится раздраженный женский голос. Голос молодой, но раздражение, звучащее в нем, делает его грубым и резким. От этого кажется, что во дворе разговаривает старая колдунья. Но я знаю, что это невеста начальника альпинистской экспедиции, Зина Корчевая, молодая, красивая девушка с сильными ногами, большим круглым лицом и светлыми, вспыхивающими под солнцем волосами. Таким голосом она разговаривает только со своим женихом Володей, который старше Зины лет на пять, но при этих разговорах кажется мальчишкой. Он смущается и краснеет, как только Зина заговорит вот таким резким, скрипучим голосом. Ему, должно быть, стыдно за нее.

Я подхожу к окну.

Зина стоит в дверях палатки. Палатка раскинута во дворе гостиницы. Это выдумка Зины — закаляться. На дворе март, и, хотя здесь юг, земля еще не оттаяла после большого снега. Просто Зине приятно находиться среди пятерых юношей и принимать их поклонение. Она единственная девушка в этой экспедиции.

Экспедиция готовится «штурмовать» гору Громовицу, массивная снежная шапка которой возвышается над городом. Участники экспедиции — студенты геологоразведочного института — молодые здоровые парни; кажется, все они втихомолку влюблены в Зину, но «переживают» за Володю и после таких сердитых вспышек долго не разговаривают с нею.

Володя разматывает и проверяет веревочную лестницу с «кошкой» на конце. Такую «кошку» иногда забрасывают на выступ скалы, чтобы миновать расселину или трещину. «Кошка» должна зацепиться за камень и удержать человека на весу. Я частенько думаю о том, что случится, если «кошка» сорвется? Володя говорит, что это случается редко. Веселое утешение!

— Нет, ты скажи, долго мы будем тут стаптывать башмаки? — кричит Зина.

Башмаки у нее новенькие, ничуть не стоптанные. Носить такие башмаки здесь, в городе, неразумно: они тяжелы, как гири, но в этом тоже свое щегольство: «Смотрите, я альпинистка!»

— Вот натренирую двух новеньких, и пойдем, — тихо, стараясь даже и голосом выразить благоразумие, отвечает Володя.

«Новенькие» стоят тут же, сделав беспечные лица и поглядывая на небо. Им явно не хочется смотреть на Зину. Я не понимаю, чем они досадили Зине? Может, тем, что с самого прихода не обратили на нее внимания? Они появились вчера, разговаривали с Володей без Зины, он взял их в свою группу, не спросясь у нее, может, поэтому она чувствует себя уязвленной?

Одного из новичков я знаю. Это тоже геолог, но уже окончивший в прошлом году геологоразведочный институт. Зовут его Сиромаха. Он работает километрах в шестидесяти от города на строительстве межколхозной гидростанции: изучает грунты под плотины, ищет и находит местные строительные материалы — новое в колхозной жизни дело, и Сиромаха им очень гордится. Правда, он признается, что в институте больше мечтал о золоте и алмазах, о нефти и угле… Но, приехав сюда, на эту «простую» работу, он покорил своих нанимателей упорством и практицизмом.