Василий Катунин - Возвращение Остапа Крымова

Который сейчас час? — фотограф никак не мог найти часы.

Точно не знаю, — ответил за две тысячи километров запыхавшийся голос Люсика. — У меня тут уже светает.

Какого черта! У нас три часа ночи! Ты что, утром не мог позвонить?

Не мог, — голос периодически исчезал, хотя слышимость была идеальная. — Докладываю… В данный момент… сдаю последние… два «лопуха».

Впечатление было такое, будто Люсик разговаривает по телефону и бежит трехкилометровку одновременно.

Тебя там бьют, что ли?

Наоборот…

Ты бьешь?

Да нет же…

Говори, паразит, в чем дело! Что за шуточки в три часа ночи!

Начальник… Докладываю… Всю работу за… исключением… полного мертвяка… пристроил… Деньги выслал почтой… Сейчас кидаю последние два портрета…

Это я уже слышал.

Я должен согласовать… форму оплаты…

В три часа ночи?

Потом не будет… возможности… У хозяйки совсем нет денег… и в доме… шаром покати… Предлагает рассчитаться натурой… Решил брать… Нужна твоя… резолюция.

Бери.

Так уже беру… Звоню тебе… прямо в процессе… Значит, заметано… полцены за эти два «лурика» с меня…

В трубке послышался слабый женский стони чмокающие звуки.

Люсик, я давно знал, что ты — ненормальный, но не до такой же степени! Почему нельзя было позвонить утром?

Объясняю… За два «лопуха»… она была должна четвертак… Делим пополам… Получается двенадцать с полтиной… Переходим к натуре… Ты же знаешь… что больше червонца… я за это дело не плачу… Два раза мне сегодня… не смочь… Остается еще трешка… Вот на три рубля… решил наговорить… по телефону… У меня еще есть… пять минут… Не вешай трубку… а то междугородка… рассоединится… Знаешь, как трудно… дозвониться…

Фотограф подавился легким междометием.

Слушай, Люсик, позвони-ка лучше Марику и поговори с ним оставшиеся три минуты. Тем более, что он «за это дело» платит не больше пятерки. Так что у вас появится дополнительное время поболтать по душам.

Наступило утро начала «Великого пути». На набухших почках деревьев лежал белый налет — след ночных заморозков. Весна опаздывала, как капризная девушка на свидание со второстепенным вариантом. Истомленные долгой зимой люди проклинали метеорологов, астрологов и, как всегда, политиков. Тем не менее, это была весна, и это чувствовал каждый, начиная от дорожников, созерцающих изломанные зимой проездные пути, и кончая простой каштановой веткой, из которой безудержно поперла зеленая жизнь. Весна… Она томила кровь, заставляла думать о себе лучше, чем было на самом деле. Она превращала серенькую мышку в Микки Мауса, а Золушку — в принцессу. Она дарила людям надежду на теплое лето, когда у людей будет на одну неприятность (холод) меньше. Она делала резче грань между полами и придвигала их вплотную к этой грани, заставляя щепку лезть на щепку.

Под табличкой «Злая собака», которая была прибита почему-то прямо к будке, сидел кислый Барон. Он хмуро поглядывал на надпись, понимая, что это не лучшая реклама для кобеля, желающего найти себе подругу жизни. С другой стороны, его успокаивал тот факт, что только собаки и большие начальники имеют персональные таблички.

Прямо с утра Крымов перешел к инструктажу. Видно было, что соратники волнуются, а Нильский — очень сильно. Остап покачал головой.

Заметьте, дорогие мои, если бы не полное отсутствие стартового капитала, я бы никогда не стал начинать с этого старого и, признаюсь, дешевого трюка. Не люблю повторяться, номер этот на самом деле с бородой. Он кормит еще много семейных и одиноких граждан, и я не могу не снять перед ним шляпу. В творческом плане для меня это только эпизод. Но если мы не будем к вечеру иметь три или четыре сотни, то нам не за что будет купить даже канцтовары, без которых в наше время немыслим ни один порядочный бизнес. Вы не думали о том, как легко жилось нашим первобытным предкам, — им не надо было с такими трудностями добывать огромное количество вещей, облегчающих жизнь.

Еще накануне, когда Остап объяснил компаньонам суть предстоящего дела, сразу стало заметно, что Нильский с ходу начал трусить. Это было видно невооруженным взглядом, без лупы и микроскопа. Остап, обладавший даром утешения бедных вдов и даже несчастных вкладчиков лопнувших финансовых компаний, трогательно похлопал Нильского по колючим плечам.