Ульмас Умарбеков - Приключения 1972—1973

И Корнев сначала твердо решил написать Жене, чтобы этим летом он не приезжал. Потом передумал. У парня были последние каникулы, и он так любил Африку! Но где-то в глубине души была и другая мысль — сыну пора становиться настоящим мужчиной. А если ему придется понюхать пороху, что ж, это пойдет только на пользу.

Не было для него случайностью и участие сына в побеге Мангакиса и Елены. Да, советник поднялся наверх не затем, чтобы бежать: он был готов к побегу морально, разговоры в холле сделали свое дело. Но Корнев был уверен, что организовал побег его сын — не таков он был, чтобы не попытаться чего-нибудь предпринять, чтобы молча сидеть и ждать сложа руки своей участи.

Слишком хорошо знал Корнев характер своего сына! Он сглотнул комок, подступивший к горлу. Что там, в холле? Что задумал Хор? Что с Евгением? Корнев не верил, не хотел верить, что с сыном может случиться что-нибудь…

Гвено встал и подошел к нему, видно, хотел что-то сказать, но так ничего и не сказал.

Неожиданно ворота скрипнули и приоткрылись. В широкой щели появилась добродушная физиономия Джимо.

— Пардон, маета… — сказал он робко, протискиваясь в гараж. — Свет… можно мне свет?

Он говорил на ломаном английском языке и был явно смущен.

— Я не закрывать дверь? О'кэй, маста?

Джимо обращался к Корневу: белый человек был для него хозяином на всю жизнь, что бы ни случилось вокруг.

Корнев безразлично пожал плечами.

— Танкью, маста, — расплылось в широкой улыбке лицо Джимо. — Танкью…

Он попятился и скрылся, оставив ворота приоткрытыми. Гвено осторожно подошел к воротам и выглянул наружу. Затем он обернулся, прижал палец к губам и кивнул Корневу. Тот, стараясь не шуметь, подошел к нему.

Снаружи, присев на корточки, расположился Джимо. Он держал в полосе света перед собою — почти на вытянутых руках — тонкую книжечку в твердой обложке из прозрачного пластика. Толстые губы его шевелились, он старательно морщил лоб, неуклюже выговаривая вполголоса английские слова.

Автомат его мирно лежал рядом, на земле. Рядом с ним стоял маленький транзисторный приемник с выдвинутой антенной.

— Эй, — негромко окликнул солдата Гвено.

Джимо вскинул голову, прищурился, стараясь разглядеть лицо Гвено, из-за спины которого бил яркий свет.

— Дай нам приемник!

Гвено сказал это властно, на местном языке, и Джимо поспешно выполнил его приказ. Он встал и протянул приемник Гвено, и в тот же момент сильный рывок втянул его в гараж.

Рванув солдата за кисть, Гвено отпрянул в сторону и выставил вперед ногу. Джимо перелетел через нее и рухнул лицом вниз, на цементный пол гаража. Гвено рванулся вперед, подхватил автомат наемника.

— Ворота! — хрипло крикнул он Корневу. — Закройте ворота на засов…

Он стоял с автоматом у ворот, не сводя глаз с Джимо, сидевшего на полу и державшегося обеими руками за голову. Засова на воротах не было.

Корнев схватил лом, старый и ржавый, забытый, вероятно, здесь много лет назад. К счастью, на створках ворот были приварены скобы, которыми пользовались как ручками. Корнев поспешно сунул туда лом.

Джимо обалдело крутил головой, все еще не понимая, что случилось. Гвено решительно подошел к нему и отцепил от широкого брезентового пояса противотанковые гранаты, кинжал. Джимо сунул руку во внутренний карман и сам протянул ему пистолет.

— Парабеллум, — сказал он с уважением к оружию.

— Все? — строго спросил его Гвено.

— Да, маста…

Джимо вскочил на ноги и вытянулся.

— Ладно! — прикрикнул на него Гвено, — Садись в угол и читай свою книжку.

Он поднял радиоприемник, щелкнул кнопкой.

— …дром в руках солдат революции, — говорил голос с португальским акцентом. — Войска освобождения наступают из долины реки Кири. Генеральный штаб войск свергнутого режима сдался в полном составе. Революционное правительство, не желающее дальнейшего кровопролития, еще раз предлагает солдатам и милиционерам бывшей республики прекратить бесполезное сопротивление и сдать оружие. Вы слушаете радиостанцию «Голос Габерона».

Заиграла бравурная, победная музыка.

Корнев вопросительно посмотрел на Гвено. Тот стоял как вкопанный, закусив губу.

— Предатели! — яростно шептал он. — Заговорщики!

Взгляд его остановился на пистолете, который он сжимал в левой руке.

— Ну теперь они меня живым не возьмут! Корнев осторожно взял у Гвено пистолет.

— Я не верю, что они захватили радиодом. Хор бы не вернулся сюда, да еще без своих молодчиков.