Ульмас Умарбеков - Приключения 1972—1973

— Все в порядке, — примирительно сказал Дзенис. — Не понимаю только одного, для чего вам понадобилось впутать в эту историю врача Страуткалн?

Робежниек повернулся к Дзенису.

— Вы, Роберт, умный человек, превосходный юрист, и я вас глубоко уважаю. Но в женской психологии, простите меня, вы ориентируетесь слабовато.

— Не стану спорить. В этом вопросе вы компетентней меня.

— Благодарю. И в таком случае смею вас заверить: в нашем неженском деле смекалистая интересная женщина иногда может добиться большого успеха там, где мужчина вынужден отступить. Спросите Виктора, он вам скажет то же самое.

— Это что камень в мой огород? — взвился Соколовский. — Деликатный жест метлой?!

Робежниек продолжал:

— Взять хотя бы Зиткауриса. Меня бы он просто выставил за дверь. А Майга Страуткалн многое выудила из старика. Он рассказал ей об отношениях между Алидой Лоренц и Гаучем, о том, что штурмбаннфюрер обещал увезти ее в Германию, о Лапине и о драгоценностях, которые Гауч дарил Алиде Лоренц. Старик даже описал, как выглядит ее любимый камень — голубой сапфир, который Гауч преподнес ей на именины. Мне это все очень пригодилось.

— Я сторонник корректной игры, — ответил адвокат. — Хотел честно поделиться ценной информацией.

Последнее задело Дзениса за живое.

— Неужели вы думаете, что мы сами не проверили бы завещание?

Соколовский тоже поспешил отплатить адвокату за давешнюю шпильку.

— Да кому ты веришь, Роберт! Он просто хотел нас оставить в дураках. Хотел первым раскрыть преступление. А потом хвастать на каждом углу: я раскрыл, я все нашел, куда до меня этим остолопам.

— Не мели чепухи, — отмахнулся Дзенис. — Лучше послушай.

— Я рассудил так, — продолжал Робежниек. — В первую очередь надо искать драгоценности. У кого находятся драгоценные камни и золото, тот, вероятно, и причастен к убийству Алиды Лоренц. Зиткаурис после всестороннего анализа отпал. Если бы драгоценности были у него, он о них даже не заикнулся бы. Оставался Лапинь. И опять помогла Майга Страуткалн. Ей удалось подослать своего мужа к Лапиню с целью купить голубой сапфир. Но о нем Лапинь не имел ми малейшего представления. И снова тупик. Начал разрабатывать новый план. А тут звонит Майга…

— И сообщает, что в Паланге видела Алиду Лоренц живой и невредимой, — поспешил подсказать Соколовский, который уже забыл про свою обиду.

— Совершенно верно. И я решил: раз Лоренц так поспешно удрала, то очевидно, драгоценности не похищены. Не сбежит же она с пустыми руками? Скорей наоборот: она уехала, чтобы спасти свою коллекцию, а с ней и жизнь. Возможно, что убийца ей известен или, во всяком случае, она догадывается, кто мог им быть. Возможно, что в тот раз преступник охотился за Лоренц и лишь по чистой случайности убил другую женщину в ее комнате. Я сел в машину и помчался сюда.

— Вам не следовало ехать одному да еще без нашего ведома, — заметил Дзенис. — Сами видите, что получилось:

— Так я же велел Страуткалн немедленно сообщить вам. Я был уверен, что вы едете за мной по пятам. Чуточку опередить вас мне, конечно, хотелось. Профессиональный азарт. Каюсь.

— А мы опасались за вашу жизнь. Когда Страуткалн сказала, что звонила вам, я понял, что вы уже в пути. Потому мы и поехали вдогонку.

— Но какими магнитами вам удалось вытянуть шкатулку из тайника? — бурлило любопытство в капитане Соколовском.

— Опять-таки пришлось использовать знание женской психологии и разыграть небольшой фарс. Я оживил барона фон Гауча, который якобы приглашает свою бывшую подружку в Западную Германию. Предложил ей нелегальный переход границы со шкатулкой за пазухой. Одним словом, дал разыграться ее фантазии. И старуха попалась на удочку. Но в самый ответственный момент…

— Заартачилась?

— Хуже. На сцену ворвался не предусмотренный в моем спектакле персонаж. Подъехал на машине молодой мужчина и тут же бросился в дом. Ростом он был с меня, чуть пошире в плечах. У меня не было ни малейшего желания с ним встречаться. Я спрятался в спальне за дверью. Но он не стал растрачивать энергию на болтовню, а сразу взял старуху за глотку:

«Гони сюда золото! Второй раз ты от меня не улизнешь. Выкладывай все на стол, или твоя песенка спета!»

— Лоренц, конечно, заупрямилась, — . предположил Соколовский. — Ей не хотелось терять шанс на встречу с возлюбленным и чудесами Западной Германии.

— Пыталась вырваться, но у того хватка железная. Вижу, ситуация становится серьезной. Не мог же я допустить, чтобы у меня на глазах задушили женщину.