Fallout - Equestria

— Да это недолго, — ответила я, левитируя к замочной скважине заколку с отвёрткой. Сейф, над которым я сейчас работала, не принадлежал Дэдайсу; это был сейф-хранилище для ценных вещей в Бюро Находок Центра для Посетителей. Эта часть здания даже не была напрямую соединена с самой тюрьмой. Нам ещё предстояло вновь отважиться пройти по двору и найти другую дверь.

Каламити покачал головой.

— Честно слово, я не в своей тарелке. Не пойму, зачем мы эт всё делаем. Мы ведь не помогаем рейдерам?

Я остановилась. Эта мысль приходила на ум и мне.

— Мы делаем это потому, что мы не в том состоянии, чтобы бороться с этим народом. Даже если бы мы были здоровые и выспавшиеся, это всё равно было бы непросто. — Я глубоко вздохнула. — Более того, это наш шанс копнуть поглубже в то, что вообще тут творится.

— Мне не особо интересно, чё творится в лагере рейдеров. Разве что чтоб узнать, как положить этому конец.

Я повернулась к Каламити.

— Нет, не только здесь, а везде. — У меня в голове обрисовывалось что-то, что мне не особо нравилось. — Я замечаю всё больше мелочей, подсказывающих, что это не нормальная для Пустоши ситуация. В мою первую ночь вне Стойла меня поймали работорговцы. Они прибыли к рейдерскому мосту, собираясь заплатить пошлину за проход, но вместо этого рейдеры открыли огонь. Тогда я приняла это за слепую удачу, но я больше так не думаю.

Каламити задумчиво посмотрел на меня, взвешивая в уме выдвигаемые мной идеи.

— Та псевдо-богиня в старой Эплузе была чем-то новым. Местные работорговцы не видели раньше ничего подобного. А некто Стерн прислала ту сучку сюда из Филлидельфии в качестве надзирателя. И всё это произошло за сколько времени? За неделю-две?

Моё внимание снова переключилось на сейф.

— Тут явно что-то происходит, и этот Красный Глаз тут играет главную роль. Что бы это ни было, оно долго планировалось... — Я не могла найти подходящие слова; внезапно они пришли ко мне с ментальным озарением. — Это как река во время грозы, которая вот-вот выйдет из берегов и всё затопит.

Каламити присел, сдвинув шляпу на затылок, и долго над этим поразмышлял.

— Да, пожалуй, всё логично. — Каламити хихикнул. — Кроме того, как часто я могу похвастаться тем, что я на задании, данном…

— Не надо.

— Кажись, ни разу, — заржал он.

Моя заколка сломалась. Я достала другую и попробовала ещё раз. У меня было сильное и отчётливое желание посмотреть содержимое этого сейфа, вызванное прочтением одной из последних довоенных заметок в терминале Центра для Посетителей. Сам терминал был так здорово зашифрован, что Рейдеры Разбитого Копыта так и не смогли его взломать.

Запись 42:

" Только что узнала, что Центр для Посетителей этого учреждения закрывают. Министерство Морали постановило, что друзья и семьи пони, признанных виновными в провокации и предательстве, больше не будут иметь право видеться с нашими гостями, пока те не будут официально реабилитированы, опасаясь, что гости могут передать ересь своим близким. По существу, это будет моя последняя запись.

К частью, выходное пособие будет весьма щедрым. Думаю переехать в Клаудсдейл с семьёй. Наземный мир слишком мерзок для того, чтобы выращивать тут моих жеребят.

Мы сделали всё, что было в наших силах, чтобы связаться с теми пони, чьи вещи всё ещё лежат в Бюро Находок, и почти всё, что тут осталось, будет отправлено им по почте уже сегодня. К сожалению, нам так и не удалось связаться с посетившей нас недавно певицей. Свити Белль, очевидно, пропала с лица Эквестрии. Я позаботилась о принадлежащих ей вещах, убрав их в сейф.

Забавно, что мы закрываем этот офис буквально сразу после того, как его перекрасили. Если бы нас предупредили пораньше, то у нас было бы меньше проблем. (Не считая нового платья Тиары, пусть остальные и огорчены случившимся. Эта кобыла просто невыносима.) "

Сейф открылся ценой одной заколки. (Вскоре я, к своему разочарованию, узнала, что могла бы просто открыть его через терминал, если бы была терпеливей.)

Внутри лежал одинокий свёрток. Я аккуратно вытащила его зубами и положила на землю. Стоило мне потянуть за шнурок, как он с лёгкостью развернулся. Моему ошеломлённому взору предстала статуэтка непередаваемо прекрасной белой единорожки со сладострастными фиолетовыми гривой и хвостом, а также кьютимаркой в виде трёх самоцветов. (В свёртке были и другие вещи, но я про них совершенно забыла.)

— Ну что, закончила растлевать взглядом эту статуэтку? — Слова Каламити вернули меня на землю. Он нетерпеливо посмотрел на меня. Я залилась румянцем.