Fallout - Equestria

Перевоспитательный Скотный Двор Разбитое Копыто

" Восстанавливаем сбившихся с пути тяжёлой работой и любящей заботой "

Мы были предупреждены о том, что долина была заминирована. Путь по дороге обернулся бы в кровавую мясорубку. И даже если бы я пошла в одиночку, воспользовавшись СтелсБаком, я вряд ли прошла бы через закрытые ворота. Судя по их виду, они открывались только изнутри. Если мы собирались проскользнуть вовнутрь незамеченными, у нас оставался лишь один вариант. Я повернулась к Каламити и по его лицу увидела, что он пришёл к тому же выводу.

— Так понимаю, мы подождём, пока стемнеет, потом я перенесу тя туда.

Я кивнула.

— Ты уверен, что твоё крыло выдержит?

Каламити потянул своё забинтованное крыло и несколько раз взмахнул им.

— Агась. Сойдёт. Чтоб меня сбить, нужно всадить больше, чем одну пулю. — Потом быстро добавил: — По крайней мере, когда я не тащу с собой телегу из-под яблок.

Он посмотрел на крыло и помрачнел. Лететь всё равно было рискованно. Тёмное пятно в форме пони на фоне неба вполне могли заметить, особенно если местные часовые ожидали грифонов. Я не хотела вновь рисковать здоровьем Каламити. А СтелсБак не мог укрыть нас обоих. Я поразмышляла над дилеммой, пока меня не осенило. Это должно было сработать, хотя мне было неприятно просить Каламити лишний раз напрягать своё больное крыло. (Даже если он сам это только что предложил.)

— Каламити, помнишь те матрацы, что лежали в бакалее? — спросила я.

Час спустя Каламити плавно снижался, описывая в вечернем небе круги над брешью в колючей проволоке, растянутой над камнедробительным двором. В передних ногах он нёс меня. А я в свою очередь напрягала свой телекинез, левитируя под нами простыню от одного из матрасов из лагеря рейдеров. Покрытый пятнами кусок ткани прямоугольной формы скрывал наши очертания в небе.

Разбитое Копыто стало домом сбежавшим рабам, в частности и тем, что спаслись с того самого железнодорожного состава у Узловой Станции Р-7, которые теперь жили за счёт рейдов на местные фермы. Мой живот скрутило от одной мысли об этом. После того, как я сражалась за свободу рабов, рискуя как своей жизнью, так и жизнями моих друзей (не говоря уже о невинных поездовых пони), от мысли о том, что некоторые бывшие рабы опустятся до самых отвратительных форм варварства, у меня появилось ощущение, будто с меня вот-вот слезет кожа.

Их вожаком был пони по имени Дэдайс, который в свою очередь выполнял приказы ещё более важного пони, которого никто, кроме самого Дэдайса, не видел: Мистера Топаза. Именно для Мистера Топаза Дэдайс организовывал рейды и поддерживал работу на каменоломне.

По словам Гауды, в этой крепости, в офисе Дэдайса, был сейф. А в сейфе лежал гроссбух. Он и был нужен Гауде. Она не сказала зачем.

Честно говоря, у меня самой были причины для того, чтобы покопаться в этом гроссбухе.

Каламити ловко проскользнул сквозь дыру в проволоке и аккуратно приземлился на краю двора.

— Вот видишь, — прошептал он с самоуверенностью в голосе, — проще пареной репы.

Мгновение спустя два рейдера пробежали мимо нас рысцой. Мы отступили в тень, и я накинула на нас простыню. Мы задержали дыхание.

— Ты ничего не слышал? — спросил один у другого.

— Слышал. Как у меня желудок проурчал.

Казалось, они остановились на несколько мучительно долгих секунд. От вони, испускаемой простынёй, у меня слезились глаза и скручивался узлами желудок. Я боялась, что чихну или меня стошнит.

Наконец, их копыта зацокали, удаляясь. Отбросив поганую простыню, я втянула свежий воздух. Затем мы с Каламити проскользили вдоль стены к первой попавшейся двери. Та оказалась закрыта. Ненадолго.

* * *

— Эт не тот сейф, который нам надо взломать, — прокомментировал Каламити, стоя на стрёме у двери.

Как оказалось, мы умудрились вломиться в центр для посетителей перевоспитательной… глядя правде в глаза, тюрьмы. На украшавших стены плакатах были изображены улыбающиеся, счастливые пони, которые разбивали копытами камни, открывая взору прекрасные самоцветы, или несли эти самоцветы надзирателям, буквально излучавшему одобрение. (“Здесь мы учим тех бедных пони, что сбились с пути, воссоединяться с миром!” гласило одно знамя. На другом читалось: “Наши гости гордятся своей полезной и тяжёлой работой, поддерживающей фронт!”)

Чтобы передать мои чувства не хватило бы фэйсхуфов всего мира.

В стороне от Каламити стояли, тускло помигивая лампочками, два торговых автомата. Оба уже давно были взломаны, и запасы Спаркл~Колы и Рассветной Сарсапарели соответственно (на втором автомате красовалось изображение Богини Селестии, поднимающей солнце над счастливыми потребителями Сарсапарели) опустошены. Однако нам удалось добыть из этих машин немало довоенных монет.