Александр Бруссуев - Прощание с Днем сурка

— Россия. Европа. Северная. Кстати, сколько нам еще лететь?

— Часа четыре.

— Разбудите меня, пожалуйста, над Андами, или Кордильерами, или еще лучше над платом Наска: давно мечтал на птицу и обезьяну с неба взглянуть.

Разговорчивый перуанец осторожно кивнул, а я отвернулся к круглому окошку, за которым не видно было ни фига. Снял под креслом свои кроссовки, вытянул ноги и заснул.

Сон мой был похож на анабиоз, поэтому, проснувшись минут за тридцать до посадки, отдохнувшим себя не очень ощущал, скорее даже слегка подразбитым. Да еще едва уловимый аромат несвежих носков щекотал мое обоняние. Боже мой, вся эта беготня с самолета на самолет, из аэропорта в аэропорт отодвинула заботу о гигиене весьма на дальний уровень! Недаром перед и после меня ряды волшебным образом сделались свободными. Дернула меня нелегкая разуться в замкнутом пространстве. Кстати, а где же тот словоохотливый усатый дядька? Я выставил голову в проход и покрутил ею туда — сюда. Ага, вон он сидит, забившись в самый дальний угол, сделал мне приветственный жест ручкой. Я ему вежливо подмигнул обоими глазами и подумал: «Тебе бы на парфюмерной фабрике дегустатором работать. Ишь, какие мы нежные!»

Тем временем начались процедуры, предваряющие посадку: сбрасывали зайцев, обилеченным пассажирам выдавали парашюты класса «воздух — земля», стюардессы щелкали зубами, показывая, как отгонять любопытных акул, буде ваше приземление в открытом океане. Шутка. Не шуткой было то, что в Лиме сейчас, несмотря на ночную прохладу +23 градуса. Сорок четыре условных единицы перепада температур, а зимние вещи я везу на себе — в багажную сумку вместить их не было времени. Привет вам, тропики, от Северного полюса!

Аэропорт был насыщен встречающим людом. Почти у каждого в руках была табличка, сообщающая о такси, гостиничном номере, экскурсиях и обслуживании. И ни на одной я не прочел своей фамилии. Ведь должен был здесь оказаться встречающий меня агент! Не самому же мне добираться до загадочной Писки!

Мой ищущий взгляд перехватили две миниатюрные и очень колоритные девушки, подбежали ко мне, подхватили за локотки и заворковали на хорошо поставленном английском: «Наша туристическая фирма поможет вам оценить всю прелесть Перу: памятники культуры и старины, охрана, национальная и североамериканская кухня, массаж и лучшие девушки. Все, ну просто все удовольствия за вполне умеренную плату». Девушки были до того симпатичными и прекрасно сложенными, что казались неестественными, какими-то пластиковыми или резиновыми. Именно в этот момент мой взгляд с поволокой наткнулся на хмыря, похожего на очень грустного и потрепанного жизнью Адриано Челентано. Глаза, как у ослика Иа, да вдобавок сильно побитого медведем и свиньей, бессмысленно смотрели перед собой: он созерцал себя изнутри. Пес бы с ним и его вселенской печалью, да на уровне, как бы так помягче выразиться, живота он держал картонку от ящика каких-то фруктов, на которой среди пятен от сока догадывалась надпись: «m/ v Ellemere». Мою фамилия переписать он был не в состоянии, в названии судна пропустил букву. Гад, как я его только заметил!

Почему вот эти две милые искусственные перуаночки не мои агентессы? Чего, у компании денег не нашлось на достойную встречу? Прислали вот этого ханурика за пару сольдо. Но делать нечего, я извинился перед дамами на русском языке, что привело их в некоторое замешательство, показал пальцем на своего будущего гида. Девушки от души рассмеялись, пожелали мне удачи и побежали ловить старых пузатых североамериканских толстосумов.

Мой агент в лице никак не изменился, когда я предстал перед ним во всей своей северной красе.

— Паспорт, пожалуйста, — невнятно пробормотал он.

Старательно перелистал мой документ страничку за страничкой. Потом кивнул и предложил следовать за ним.

На улице народу было еще больше, агент указал мне на микроавтобус, куда я и забрался со всеми своими пожитками. Он сел за руль и начал со мной разговор. Сначала мне показалось, что он говорит на каком-то местном языке, поэтому, исхитрившись, вставил «нон компренде». Челентано внимательно оглядел меня и спросил: «Нон абла инглиш?» Значит, он со мной до этого на английском языке разговаривал. Почему же, черт побери, я не понял ни единого слова?

— Вы говорите на английском? — очень внятно, выделяя каждое слово, поинтересовался я.

— Да, — ответил он и снова разразился набором звуков.

На сей раз мне удалось выявить изюминку произношения перуанского лингвиста. Он говорил очень медленно, делая паузы не только между словами, но и между слогами. Постепенно весь смысл его речи начал доходить до меня. Так как сейчас пять утра, то мы едем в гостиницу, но вовсе не за тем, чтоб там остановиться. Там в ожидании меня остановился повар на наш пароход, мы заберем его и через час отправимся в порт Писка, где судно уже грузится на Аргентину.