Луи Буссенар - Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов

Окутанные облаком порохового дыма, осыпаемые всесокрушающими пулями, нападающие в беспорядке отхлынули.

Вождь пробовал вернуть их на поле битвы, но тут произошло нечто, что довершило поражение.

У них в тылу раздался зычный голос «генерала». Барбантон, взяв с собой отборных стрелков, сделал обходной маневр и подоспел к месту сражения.

— Пли!..

Нападающие оказались меж двух огней. Увидев, что сопротивление бесполезно, они побросали оружие и хотели пуститься в бегство. Но «генерал» принял меры. На побежденных со всех сторон направили ружья. Бегство оказалось невозможно.

Барбантон вложил саблю в ножны, взял в левую руку револьвер и подошел к потрясенному, растерявшемуся вождю.

Схватив его правой рукой по-жандармски за шиворот, произнес:

— Вы мой пленник… И вы, солдаты. Долой оружие! Сдавайтесь, не то хуже будет. Я не могу ни за что ручаться.

После победы. — Неверная пословица. — Пленники. — Недостойное обращение. — Массовое убийство. — Бесполезный протест. — Друзьям все это кажется отвратительным. — Приготовления к отбытию. — На другой день после расправы. — Негр полагает, что белые поступают так же. — Дипломатия дикаря. — Сунгойя собирается угостить своих воинов слоном. — Великие полководцы не любили охоты. — Барбантон тоже не любит. — Поиски. — Нет слона! — Похищен змеей.

Выполненный Барбантоном обходной маневр решил исход битвы. Сунгойя торжествовал. Победа была тем более полной и окончательной, что удалось взять в плен главного конкурента в борьбе за престол.

Схватил его «генерал» собственными руками.

Количества убитых никто не знал, да это никого и не заботило.

Все внимание победителей обратилось на пленных. Их было около пятисот, в том числе много раненых. Обезоруженные, крепко связанные, они валялись на солнцепеке, как скот, назначенный на убой.

Фрике и жандарм не без тревоги задавались вопросом, что с этими несчастными сделают.

Победители пока лишь утоляли жажду, поглощая неимоверное количество пива.

Сунгойя, победой окончательно упрочивший свою власть, казалось, поставил себе целью опровергнуть пословицу, неверную, конечно, как и большинство других, будто «благодарность — добродетель негров».

На оказавших ему поддержку европейцев он почти и не смотрел.

— Каков болван! — ворчал Фрике. — Дует пиво, а нам ни слова благодарности, ни даже взгляда.

— Да, он что-то не особенно предупредителен с нами, — согласился смущенный Барбантон.

— С его стороны это довольно мерзко. Я вовсе не претендую на титул герцога для вас или для себя, но сказать спасибо не мешало бы. Впрочем, чего ждать от этих черномазых? Все они дрянь страшная.

— Боже! Что они хотят делать?

— У меня мороз по коже.

Сунгойя отдал приказ, который взволновал всех его подданных. Даже самые отчаянные пьяницы прекратили возлияния.

Бросившись к пленным, победители потащили их к забору и привязали к кольям. Несчастные, несмотря на крайне грубое и жестокое обращение, вооружились гордым терпением и не издали ни стона.

Все было проделано с невероятной быстротой. Сунгойя встал и объявил, что пленных сначала накажут розгами женщины и дети.

Очевидно, этого ждали. Заявление было встречено дикими криками. Изо всех хижин, вопя и потрясая палками, высыпала армия отвратительных мегер и противных маленьких уродов с толстыми животами, на тонких ножках.

На пленников посыпался град ударов. Несчастные корчились, скрежетали зубами и, наконец, завыли, как звери, которых свежевали заживо.

И человеческому терпению есть предел.

Победители тем временем точили сабли, одобрительным хохотом поддерживая истязателей.

Фрике и Барбантон боялись поверить…

Покрасневшие от крови палки ложились на спины истязаемых все реже. У палачей устали руки.

Сунгойя дал знак. Они остановились, отдышались. Посудины с пивом пошли по кругу. Стар и млад, женщины и дети, все с жадностью пили.

Воины покрепче, то есть не раненые и не слишком пьяные, подошли с поднятыми саблями к забору, к измученным, истерзанным, обливающимся кровью пленникам.

Европейцы все поняли. Изверг, которому они помогли одержать победу, собирался отдать приказ о массовом убиении.

Этого они выдержать не могли.

Оба бросились к негодяю и принялись уговаривать, чтобы он не пятнал победы гнусной жестокостью.

— Ты жил с белыми, — воскликнул Барбантон, — ты видел, что они щадят побежденных! Убивать пленного — низость, если ты хочешь править своим народом по примеру белых, ты должен перенимать их обычаи. Я тебе помог одержать победу, проводив тебя сюда, обучив твоих воинов. В награду я прошу пощады этим людям.