Анри Верн - Корона Голконды

Наконец он решился.

«Ну-ка, — подумал молодой француз, — начнем. Вряд ли кто заподозрит пьяницу в каких-либо разумных поступках. Продолжим изображать осла в поисках стога сена».

Использовав момент, пока кабатчик смотрел в другую сторону, Моран поднялся и просочился в коридор. Вначале он ничего не увидел. Когда же его глаза привыкли к полутьме, он обнаружил в стене дыру, а за ней лестницу, и услышал шум голосов, среди которых узнал голос Хуберта Язона.

Боб не стал терять времени. С того момента, как он покинул зал, прошло всего несколько секунд, и здесь он уже не изображал пьяного. Напрягшись как кот, готовый броситься на мышь, он начал осторожно подниматься, держась за стену и молясь, чтобы не скрипнула ни одна ступенька. По мере того как он поднимался, голоса становились все отчетливее, особенно голос «короля покера». Наконец он приблизился к двери, которая была просто завешена держащейся на веревочках портьерой из старой мешковины. Между ней и полом оставалось добрых двадцать сантиметров. Боб воспользовался этим, чтобы заглянуть в комнату.

Он лег на живот, приник к портьере, приложив ухо к полу, и заглянул в щель. Перед ним была комната с низким потолком; по ее выбеленным стенам в дождливый сезон, видимо, текла вода, которая оставляла на них длинные желто-серые следы, извивающиеся, как огромные змеи. Под узким чердачным окном в крыше, освещенные падающим на них сверху светом, стояли трое. Двоих Моран знал, это были Хуберт Язон и его сообщник. Третий был французу неизвестен, но, раз его увидев, Боб понял, что никогда не вытравит этот образ из своей памяти!

Это был китаец или монгол, длинный и худой, одетый в черный костюм с высоким стоячим воротничком, который носят церковники. Его длинные руки были столь мускулисты и огромны, что, казалось, они переполняют рукава и никак не соответствуют телу, а ногти чем-то напоминали когти зверя. Лицо этого двухметрового представителя Азии сразу же привлекало к себе внимание. Цвет его был зеленовато-желтым, похожим на цвет вызревающего лимона. Размеры лица увеличивал выбритый череп. Среди выдающихся скул выделялся широкий и курносый нос. Тонгогубый рот был четко очерчен, а острые зубы, казалось, принадлежали хищному зверю. В глазах тоже было нечто нечеловеческое, они напоминали пару золотых монет или желтых топазов. В целом они казались потухшими, но привлекали к себе какой-то гипнотической силой.

Господин Минг, а Боб не сомневался в том, кто этот третий, говорил на превосходном, даже слишком правильном английском языке. Голос его был до странности мягким, можно даже сказать медовым, но мед этот содержал дозу смертельного яда.

— Категорически вам приказываю, — говорил Минг, — не причинять в данный момент никакого вреда мисс Савадра. Иногда мягкость предпочтительней насилия, господин Язон. Когда это невинное создание приведет нас к сокровищам, тогда и наступит момент, когда можно будет покончить с ней. Она уже не будет представлять для нас никакой ценности. Корона Голконды и сокровища древних султанов будут моими и помогут мне реализовать мои грандиозные проекты…

— Вашими?.. Вы, конечно, хотите сказать «нашими», господин Минг? — поправил его «король покера».

Странный жестокий свет зажегся в желтых глазах китайца, а голос прозвучал мягким шепотом:

— Я сказал то, что хотел сказать, господин Язон. Господин Кларксон и вы будете по-королевски вознаграждены за вашу помощь, но при малейшем неповиновении с вашей стороны вы будете безжалостно наказаны. Не забывайте о том, что случилось пару лет назад с неким Федором Игаревым.

Боб не знал, что случилось с Федором Игаревым, о котором шла речь, но по тому, как вздрогнули тяжелые плечи Хуберта Язона, он понял, что с тем типом случилось что-то ужасное.

— Итак, — продолжал Минг, — Кларксон и вы проследите за мисс Савадра до Фали. Я там встречусь с вами и…

Раздавшийся сзади скрип заставил Боба Морана подпрыгнуть. Он повернулся и успел заметить хозяина забегаловки, который, вооружившись огромным кривым кинжалом, поднимался по лестнице. Только француз успел принять боевую стойку, как китаец бросился на него.

Рука трактирщика описала дугу, подобную той, которую делают руки косильщиков, и только реакция Морана, успевшего вовремя отклониться, не дала возможности китайцу полоснуть его по груди. В тот же момент кулак лжепьяницы ударил нападающего справа, чуть ниже уха. Трактирщик издал легкий крик и как кукла покатился вниз.