Максим Пачесюк - Гринвуд

— От меня сейчас толку будет мало. Я спать. — Лиам понимал, что не уснет, но в нем говорила злость. Слишком много от него скрывали, а теперь еще и эти нравоучения. Возможно, знай он о том, что маг, не стал бы дружить ни с кем из академии и Волчонок был бы жив… Но, что толку, его друг мертв. Мертв!

— На полке с настойками коричневая бутылка из-под джина с красной пробкой. Это снотворное. Трех капель будет достаточно, — сказал Зверь.

— Извини.

— Я тебя не совсем понимаю, но мелкий прав, ты лучше, чем хочешь казаться. И верю, что ты еще сможешь стать Месячным братом.

— А что, если я не хочу?

— Не хочешь?! — вымолвили одновременно Зверь и Дуги.

— Это же великая честь! — сказал фэйри.

— Честь? Лгать друзьям и близким, не иметь нормальной семьи и таскаться по шлюхам.

— Лиам, Финли не просто так ходил в бордели. Каждый раз он был занят спасением ребенка у которого проявились способности к магии.

— Но и борделей он при этом не забывал.

— Думаешь ему самому такая жизнь нравится?

— Вот я и говорю, к чертям такую честь.

Три капли снотворного свалили Лиама, как молот мясника валит теленка. С одной лишь разницей — теленок засыпает навсегда. Дорога сильно измотала его и бросаться спасать отца в таком состоянии было самоубийством. Дуги, тоже нуждался в отдыхе. Хотя фэйри и спят лишь пару часов в сутки, но несколько дней он следил за тем, чтобы лошадь не сбилась с пути, поэтому было решено, что Дуги запрется в форте изнутри, а Зверь направится к Финли. Кроме того крысы могут учуять Дуги, если он слабо прикроется, а вот на Зверя они пищать не посмеют. Был этот план хорош или нет, но измученные герои побеждают только в сказках.

Зверь добрался до отделения за минуту до министерских парней. Все трое были на конях, в пыльных дорожных плащах и широкополых шляпах. С револьверами на бедре и короткими револьверными винтовками в седельных кобурах. И что самое главное, не было у них животов от спокойной размеренной жизни.

— Ух ты, посмотри какая псина! — сказал самый широкоплечий.

— Вечно ты ко всяким блохастым тварям целоваться лезешь, — комментировал самый длинный. — Пошли, у нас работа.

— Да погоди ты. — Широкий порылся в седельной сумке и достал кусок вяленой говядины. — Иди сюда, иди мой хороший. — Зверь, как приличная дворняга опустил голову и, облизываясь, засеменил до ведьмолова. При этом он старательно подметал хвостом дорожку за собой. — Вот молодец, хороший пес. — Широкий присел и потрепал Зверя за ухо, после того, как говядина исчезла. Терзаясь мыслью о том, не переигрывает ли он, Зверь бухнулся на спину и выставил живот. Широкий с удовольствием почесал его.

— Да брось ты уже этого блохастого, займемся делом.

— Извини друг, пора, — вздохнул Широкий и вся троица вошла в здание.

— Где начальник? — коротко бросил дежурному самый мелкий и самый старший из министерских. В иных обстоятельствах за такую наглость дежурный бы укрыл незнакомца витиеватым проклятьем, да только знал он о телеграмме.

— А кто спрашивает? — нагло, но и, не переходя черты, спросил он вместо ответа.

— Скофилд — старший ведьмолов центрального отделения. — В подтверждение он протянул документ.

— Эти с вами? — бросил дежурный, разглядывая документ, за что был удостоен короткого кивка. — Проходите сэр, кабинет начальника за основным залом направо.

В кабинет Скофилд вошел так же нагло. Без стука, зато представился сразу.

— Так что, господа, не будем тянуть резину, проверим человека и отпустим?

— Отпустим? — спросил Длинный.

— А что же, вы не проверяли? — спросил Широкий.

— От чего же, проверяли, только нет в нем магии. — Сам начальник отчаянно силился вспомнить, а проверяли ли, или забылись?

— У нас приказ сдерживать его до приезда особоуполномоченного ведьмолова, — сказал Скофилд.

— А причиной такого внимания не поделитесь?

— Да нам самим нихрена не известно, — добродушно признался Широкий.

— Так что делать будем? — спросил начальник. Он хоть и был выше по званию, чем эти парни, но они были столичными, министерскими, а это значило многое.

— Я бы поел, — вновь высказался Широкий.

— Как вел себя подозреваемый? — Скофилд проигнорировал эту реплику подчиненного.

— Спал, ел…

— Боялся, сопротивлялся?

— Нет, пошел добровольно. — На этих словах Длинный с Широким переглянулись.

— Что-то не так?

— Обычно нас боятся, даже невиновные, — пояснил Длинный. — Боятся, но не сопротивляются.