Максим Пачесюк - Гринвуд

Нельзя сказать, что Лиаму это понравилось, или он почувствовал облегчение, но он тоже вздохнул. Стрелки в ужасе прижимали к себе винтовки и тряслись, как лист на ветру. Никто из этих ребят еще не видел смерти в таком ее обличии. Драчуны и задаваки, да к тому же еще и гордость академии — сейчас они были не лучше кур, к которым в курятник забрался лис. Скажи им «бу», и они устроят истерику. Внимания Лиама привлекли всхлипывания. Симпсон так и не повернулся, а сейчас он, опираясь на винтовку, как черепаха старался втянуть шею и плакал. Сначала Лиам намеревался прострелить ему что-то. Не убивать — ранить. Но злобы почти не осталось, только усталость, будто он целый день проработал с Финли на лесозаготовке.

— Ей, Симпс, — для того эти слова прозвучали, как приговор и он зарыдал, как ребенок, не в силе повернуться. — Передайте ему, — бросил Лиам стрелкам. — Если он так и продолжит задирать других, я вернусь и прострелю ему колено. Лиам почувствовал движение за спиной, где оставался наставник и быстро оглянулся. Приклад винтовки, по широкой дуге, уже летел в его голову. Чтобы увернуться, Лиам сделал невозможное. Он пригнулся с нечеловеческой скоростью и все же приклад черкнул его по макушке. Многострадальная голова не выдержала, отозвалась резкой болью и темными кругами в глазах. Лиам потерял долю секунды, но его противник знал, что такое настоящая драка и ему хватило этого времени. Когда круги прошли, перед глазами мелькнул окованный медью торец приклада, а потом, наступила темнота. 

В полуподвальном помещении было темно и сыро, а еще здесь были самые настоящие заросли плесени и моха. Замок в решетчатой двери давно проржавел — карцером не пользовались уже больше семнадцати лет. Брик считал, что порка надежнее в плане воспитания молодежи. Но за то, что сделал Лиам, просто выпороть нельзя было. Вот генерал и послушал своего адъютанта. На ржавые прутья набросили цепь и повесили огромный амбарный замок, а еще выставили двух громил-охранников из гренадеров. Всего этого Лиам еще не видел. Он просто лежал на холодном и скользком каменном полу. На его лбу выступила и налилась цветом огромная продолговатая шишка. Именно из-за нее он и пребывал в блаженном неведении о том, что творится вокруг до сих пор. Не знал, что в кабинете генерала проходило совещание, решавшее его судьбу.

— Сер, формально, академия — военно-учебное формирование, — мягко напомнил Лерой.

— И что с этого следует? — спросил наставник стрелков, но увидев, как нахмурился Лерой, поспешно добавил. — Сер. — Такой тип людей был знаком наставнику еще по имперской армии, и ждать от них хорошего — не приходилось. Самое лучшее — вообще не попадаться на глаза.

— Курсанты приравниваются к солдатам, а значит, и судить их должен военно-полевой суд.

— Но сейчас нет войны… — возразил наставник инженеров, тут же, пожалев об этом. Он совсем не собирался возражать Лерою, просто мыслил вслух.

— О, конечно же! Я оговорился, имея в виду трибунал. — Лерой лгал, при военно-полевом он бы наградил Гринвуда пеньковым галстуком без лишних проблем, но проклятого инженеришку черт дернул за язык и теперь придется повозиться.

— Но у нас нет такого! — возразил генерал. — Все решения относительно курсантов, принимают наставники лично.

— Но высшая мера, дозволенная наставникам — порка или исключение, — Лерой говорил мягко, стараясь звучать так, чтобы Брик принял его слова, как свои собственные мысли. — Боюсь содеянное Гринвудом, заслуживает наказания серьезнее.

— Кроме того, Гринвуд говорил, что Ратлер убил Волчонка. Я так полагаю, это отсутствующий курсант Вулфи?

— Эндрю, вы же не думаете, что Джеймс Ратлер — сын героя революции, а также нынешнего министра промышленности способен на такое? — опережая генерала, высказался Лерой. О да! По реакции присутствующих, он понял, что нашел ту верную ниточку, за которую стоит тянуть. Наставник стрелков не любил Ратлера, ненавидел его папашу, хоть и ни разу не видел того в глаза. Он еще пытался добиться кое-какой справедливости для Лиама. Чувство утраты товарища было ему знакомо, но своя рубашка ближе к телу. Лучше уж пускай повесят одного паренька, нежели паренька и одного старого наставника. Папашка-то будет в ярости.

— Значит, нужно организовать трибунал, — промямлил Брик.

После этих слов, Дуги, что прятался за занавеской в обличии черного кота, понял, что песенка Лиама спета. Раньше ему запретили бы помогать Лиаму во второй раз, но пак стал свободным и мог решать сам. Ему нравилось не быть скованным никакими правилами. Пора найти револьвер Лиама. Ту чудесную штуковину, что изготовил его отец. Да и стилет не помешает. Они наверняка где-то среди вещей Лероя. Дуги отошел от занавески, прыгнул на подоконник, отодвинул щеколду, сдерживающую створки окна и сиганул вниз на ветви ближайшего ореха.