Александр Генералов - Грозовое ущелье

Время тянулось медленно. Фрол Антипин сидел напротив, ремонтируя подносившиеся сапоги. Лисин курил, напряженно всматриваясь в окно. У него было такое ощущение, словно он ожидает судебного приговора. Наконец, на закате солнца, когда терпению Петра подходил конец, во дворе забрехали собаки. Лисин нащупал пистолет, гранаты.

— Где ваш гость? — спросил чей-то голос.

— В избе, — ответил ему сын Антипина.

В дом вошли трое незнакомцев. Позади следовал Иван. Во дворе продолжали раздаваться голоса. «Много их, — подумал Лисин, — пожалуй, с десяток».

— Вы Лисин? — спросил один из вошедших.

— Да я.

— Что вы хотели?

— Мне надо повидать вашего руководителя.

— Ну, я буду. Говорите, что нужно.

Это был долговязый рябой мужик с поперечным шрамом на лбу. Лисин критически оглядел его.

— Что — не похож? — усмехнулся тот.

— Не похож, — ответил Петр.

— Так. А с какими целями вы хотели повидать его?

— Об этом я скажу ему сам.

— Ну хорошо, собирайтесь.

— Далеко?

— Да нет, несколько верст. Оружие есть?

— Есть.

— Придется отдать нам.

— Пожалуйста.

Лисин отдал пистолет, гранаты. К нему подскочили двое, скрутили руки. Размахнувшись, долговязый ударил его в челюсть. В глазах у Петра потемнело.

— Признавайся, лягаш, зачем пожаловал к нам?

— Дрянь, сопля! — крикнул ему Лисин.

Последовал новый удар.

— Говори, что тебе здесь нужно? — допрашивал его долговязый.

— Ты еще ответишь мне за это, — выплевывая кровь, пригрозил Петр. — И твой командир ответит. Все вы ответите!

И от нового удара словно провалился в глубокую яму. Как сквозь сон услышал:

— На телегу его. Гони, Иван, что есть духу.

Очнулся Петр в тесной каморке. Страшно болел затылок, в висках стучало, губы спеклись. Он застонал. Дверь каморки открылась.

— Очнулся, Иван Федосеевич! — крикнул кто-то.

— Давай его сюда.

Лисина втащили в большую горницу. За длинным столом сидели несколько человек и пили вино. Двое спали на широких лавках. Еще один, невысокий, кряжистый, переливал самогон из жбана в бутыль.

— Возьмите, выпейте, — сказал Лисину один из бражников.

Это был высокий стройный мужчина лет под сорок, с рыжеватыми волнистыми волосами и умными голубыми глазами. Он был одет в косоворотку.

Лисин дрожащей рукой взял стакан, с трудом раздвигая разбитые губы, спросил:

— Откупаетесь за глупость? Так-то вы встречаете своих друзей.

— Ну, не стоит обижаться, тут всякие бродят. Мой помощник вон недавно встретил в Кучумовке заместителя начальника угрозыска Шатрова. Тому, видать, тоже что-то надо было. Говорите, вы — Петр Лисин? И что, Сергей Лисин — ваш брат?

— Двоюродный. Он был командиром отдельной роты в армии генерала Ханжина.

— А вы?

— Служил у Каппеля, потом у Пепеляева. Отец мой — заместитель начальника дороги, дядя — инженерный генерал, работал в штабе генерала Брусилова. После Октября эмигрировал в Швецию.

— Так, так. А где сейчас Сергей… забыл по отчеству.

— Денисович.

— Сергей Денисович. Где он теперь?

— Был за границей, в Маньчжурии. Полгода назад прислал с оказией письмо, в котором сообщал, что вернулся на Родину.

— А семья его?

— У Сергея ее не было.

— А где вы с ним в последний раз встречались?

— В Омске. Его полк стоял на переформировании, а я приезжал в краткосрочный отпуск.

— Вы настоящий специалист, или все это липа?

— Нет, почему же, я учился еще до войны. Правда, не успел закончить институт, диплом я выхлопотал уже позже.

— Где работаете?

— В губернском земотделе. Заведующий отделом пчеловодства.

— Интересно. Выпьете еще?

— Наливайте.

— Зачем же вы искали встречи с нами?

Лисин оглянулся.

— Говорите, здесь все свои.

— Ну что ж. Я прибыл к вам вовсе не по личному желанию…

Капустин жил со своей женой в двух угловых комнатах на первом этаже. Отсюда можно было попасть через черный ход во двор, причем в глухую его часть, где громоздились хозяйственные постройки. Это давало возможность в случае опасности незаметно скрыться. Ход был загорожен изнутри большим трюмо. Придя к себе, Евстигней сказал Лукерье:

— Принеси что-нибудь получше, на двоих. Захвати бутылку шустовского коньяку.

— Кто будет?

— От Волкодава…

— От Волкодава? — отшатнулась Лукерья. — Что им надо?

— Сам не знаю. Принесешь, скройся с глаз. Но предупреди Андрея, пусть с хлопцами будет наготове.

Андрей считался в заведении Капустина завхозом. На самом деле Евстигней держал его как личного телохранителя. Это был хитрый, изворотливый вор, преданный Капустину за то, что тот помогал ему сбывать краденое, заметать следы. Вместе с дружками он сторожил заведение, знал толк в посетителях, умел вовремя ввязаться в драку. Андрей подбирал себе помощников из подонков, падких на легкие заработки. Евстигней очень ценил его.