Уилбур Смит - Глаз тигра

Мгновенно на борту судна закипела бурная деятельность и раздались крики отдаваемых приказов. У перил появился Мэнни Резник и Лорна Пейдж и уставились на меня, а около полудюжины вооруженных матросов спустились в вельбот и отчалили к берегу.

Когда вельбот коснулся пляжа, они выпрыгнули на песок и окружили меня, упершись мне в спину и живот дулами «калашниковых». Я поднял руки над головой и попытался придать лицу выражение полного безразличия, пока младший офицер с нарочитой тщательностью обыскивал меня на предмет оружия. Когда он был удовлетворен обыском, положил мне руку между лопаток и от всей души толкнул меня к вельботу. Один из его горячих молодцев принял это за приглашение к участию и попытался отбить мне почки прикладом АК47, но удар пришелся на шесть дюймов выше.

Я быстрым шагом направился к вельботу, чтобы предотвратить дальнейшие попытки демонстрации боевого искусства, а они набились в лодку, окружив меня со всех сторон и больно прижимая дула заряженных стволов в разные места моей анатомии.

Мэнни Резник наблюдал, как я поднялся через край палубы спасательного судна.

– Приветствую тебя снова, Харри, – сказал он, невесело улыбаясь.

– Взаимно, Мэнни, – ответил я ему таким же оскалом, и еще один удар пришелся мне между лопаток, послав меня через палубу. Я сжал зубы, чтобы сдержать гнев, и думал о Шерри Норт. Это помогло.

Командующий Сулейман Дада лежал развалясь на низкой кушетке с простыми холщевыми подушками. Он снял форменный китель, и тот свисал, отягощенный аксельбантами и медалями, с крючка, вбитого в перегородке каюты. На нем была лишь пропитанная потом сероватая майка, и, несмотря на раннее утро, он держал в правой руке стакан со светло-коричневой жидкостью.

– Ага, Харри Флетчер – или Харри Брюс, как правильнее? – улыбаясь, он был похож на громадного черного, как сажа, младенца.

– Выбирайте сами, Сулейман, – посоветовал я, хотя и не был настроен играть с ним сейчас в словесные игры. Я не питал иллюзий по поводу нашего с Шерри положения. Мои нервы были напряжены до предела, и страх в моем животе рычал, как зверь в клетке.

– Я узнал о тебе много нового от моих добрых друзей, – он указал на Мэнни и блондинку Лорну, которые проследовали за мной в каюту. – Очаровательно, Харри. Я и представить себе не мог, что твои таланты столь разнообразны, и ты так много повидал.

– Благодарю тебя, Сулейман, ты молодец, но давай не будем тратить время на комплименты. У нас с тобой важное дело, не так ли?

– Верно, Харри, в высшей степени верно.

– Мы знаем, что ты поднял тигровый трон, Харри, – вмешался Мэнни, но я покачал головой. – Только часть. Остальное пропало. Мы подняли то что осталось.

– Хорошо, Харри, допустим, я поверил, – согласился Мэнни. – Скажи нам только, что это?

– Это голова тигра, из чистого золота, весом около трехсот фунтов.

Сулейман и Мэнни переглянулись.

– Это все? – спросил Мэнни, и я инстинктивно догадался, что Шерри рассказала им все, когда они ее избивали. Я не держал на нее зла. Я ожидал это.

– Еще есть сундучок с драгоценностями. Камни были сняты с трона и упакованы в железный казначейский сундук.

– А алмаз – «Великий Могол»? – нетерпеливо спросил Мэнни.

– Он у нас, – ответил я, а они пошептались и улыбнулись, кивнули друг другу. – Но я, единственный, кто знает, где он, – добавил я мягко.

Они сразу же напряглись и умолкли.

– На этот раз у меня есть, что предложить для обмена, Мэнни. Тебя это интересует.

– Интересует, Харри, очень даже интересует.

– Мне нужна Шерри Норт.

– Шерри Норт? – Мэнни пристально смотрел на меня несколько секунд, а затем в замешательстве кашлянул. – А ты больший дурак, чем я предполагал, Харри.

– Девица нас больше не интересует, – Сулейман Дада отхлебнул из стакана, а я почувствовал, как душную каюту заполняет запах его пота. – Ты можешь ее забрать.

– Еще мне нужна моя лодка, топливо и вода, чтобы я мог покинуть остров.

– Разумно, Харри, весьма разумно, – Мэнни и Сулейман расхохотались.

– Харри, Харри, – укорял меня Сулейман, все еще смеясь.

– Старый скряга Харри, – смех Мэнни замолк.

– Вы можете забрать алмаз и еще около пятидесяти фунтов разных камней, – я пытался продать им идею со всей убедительностью, на какую был способен. Это было вполне естественно для человека в моем положении. – В сравнении с ними голова ничто. Алмаз стоит миллионы, а голова лишь покроет мои расходы.

– А ты крепкий орешек, Харри, очень крепкий, – усмехнулся Сулейман.