Волна омерзения захлестнула Свиста – перед ним и вокруг него находилось существо уже не бывшее человеком, но больше походившее на болезнь или паразита. Свист чувствовал разум Ведуна по всему Дому: здесь, рядом с собой, в предалтарном покое, где‑то у слоновьей головы. Везде он тянулся к людям, верившим ему до последнего, почитавшим как божество и отдавших ему куда больше, чем рассчитывали поначалу.
Разлитый вокруг свет больше не ослеплял его, только злил. Свист еще раз поглядел на живые останки своего учителя, желая увидеть в нем отголоски того человека, к которому он был привязан, но ничего не нашел. Горькая боль утраты накрыла его с головой, Свист яростно зарычал и бросился на врага, намереваясь зубами рвать ненавистное существо. Голова его закружилась, ноги подогнулись, разом его покинули все силы, и непомерная тяжесть беснующегося вокруг света навалилась на измученного охотника.
Чтобы не свалиться на пол, он оперся рукой о стену и нож с тоскливым звоном упал на камни. В глубине его сознания билось мерцало, как загнанный зверек пытаясь вырваться из захлопнувшейся ловушки. Давление усилилось, и Свист опустился на одно колено. Стало труднее дышать, грудь сдавили тиски, еще немного, и затрещат ребра. Ведун был вокруг него. Охотник дышал им, почти физически ощущая, как жрец Света заполняет его собой.
Багровые круги поплыли перед глазами охотника, из носа полилась кровь, и тогда Ведун сдался. Будучи в трех телах одновременно он тяжело дышал, и три руки утерли пот с мокрых лбов. Тогда фальшивый свет померк, уступив место теплому огню светильников. Свист лежал на полу, поджав под себя ноги, и безучастно смотрел в стену.
— Это лишь вопрос времени, еретик, — сказал Ведун тремя голосами, в которых одинаково слышалась усталость.
Сапоги загрохотали по полу и Тропа, теперь лишенный всех волос на голове, бесцеремонно закинул охотник себе на плечо.
— Куда его? – последние слова, что помнил Свист.
Свист не спал, но и не бодрствовал. Он лежал на полу, так и не пошевелившись с тех пор, как водонос принес его сюда. Первое время стоявшие у входа в его камеру часовые заглядывали к нему, справляясь жив ли он.
Через какое‑то время к нему явился сам Ведун. Присев рядом на корточки, он снова и снова пытался заглянуть в память Свиста. Но все попытки пробиться оказались тщетными. Тогда к нему пришел Светоч с увесистой палкой в руке. Первое время он просто избивал десятника, считая это местью за убитого брата, потом все же начал задавать вопросы.
Откуда пришел?
Кто с тобой был?
Сколько вас?
Где прячетесь?
Свист не отвечал, и поэтому его били дальше. Охотник не чувствовал боли, лишь смутно отмечал ее наличие, вроде и не с ним все это происходило.
Наконец он смог заснуть.
Свист проснулся от собственного стона.
Открыв глаза, он пожалел о том, что сознание снова вернулось к нему. Болело решительно все, во рту недоставало пары зубов, а левый глаз открывался с трудом, застланный кровавой пеленой. От мучившей его жажды язык распух и едва помещался во рту.
Он еще раз застонал.
— Очухался, — услышал он неприветливый голос.
Послышались торопливые шаги, кто‑то приподнял ему голову, и губ коснулось холодное горлышко фляги. Свист пил медленно, глотать все еще было больно, вдобавок он едва не подавился осколком собственного зуба.
— Я позову Пресветлого, а ты приглядывай за ним, — сказал уже другой голос. – Только будь осторожен, говорят, он одержим.
Свист оторвался от пахнущего металлом горлышка и поглядел на того, кто держал флягу. Это оказался незнакомый Свисту мужчина с крупными чертами приятного, в общем‑то, лица.
— Ты как? – спросил стражник.
Свит и хотел было ответить, но не нашел в себе сил и только слабо кивнул.
— Крепись.
Мужчина аккуратно положил голову пленника на камни и отошел.
Спустя какое‑то время в камеру зашел Ведун в сопровождении оставшегося в живых паладина, у входа остались стоять Пластун и Большой Батька.
— Держится, — с досадой отметил жрец. – Столько времени, и все впустую.
— Владыка, прикажи, и я продолжу допрос, — с готовностью отозвался Светоч.
— Сейчас от этого не будет проку, он еще не оправился. Демон внутри него не переносит сияния Света и уходит в глубину.
Охранники и паладин склонись в почтительном поклоне.
— Пресветлый, — обратился к Ведуну давешний благодетель, и все три тела, в которых пребывал жрец, разом оглянулись на него. – Разреши принести ему матрас. Будучи отдохнувшим, он скорее ответит на важные вопросы.
Читать дальше