Вальдэ Хан - Храм

— Сторожа тревогу бьют!

Припадая на левую ногу, Свист подошел к забранному сетью выходу. Где‑то в глубине Дома загрохотали выстрелы, и визг сирены неожиданно прервался.

— Это еретики на нас напали! – предположил один из часовых.

Второй ничего не ответил, прислушиваясь к отдаленным крикам.

— Они штурмуют Храм, мы должны помочь нашим братьям, — другой стражник, казавшийся куда моложе Свиста, не дожидаясь ответа помчался по коридору.

— Стой!

Часовой заглянул в узилище, сплюнул от досады.

— Возможно, твои дружки пришли тебя освободить, — мужчина шагнул в комнату, — но ты, еретик, их не дождешься.

Стражник снял с плеча старенькое ружье, направил его в грудь Свисту.

— Оставь это, — неожиданно для самого себя громко приказал Свист.

Голос его звучал ровно и громко, будто не его судьба решалась в данную минуту.

— Положи оружие.

Стражник немного опустил ружье, поглядел удивленно на пленника.

Мерцало ожило внутри охотника, поднявшись из невообразимых глубин, и его мерцающий свет, превратившись в острые ледяные копья, вонзился в караульного. Светопоклонник уронил ружье и немного попятился. Зацепившись ногой о сеть при входе, он повалился на спину. Охотник не дал ему опомниться – навалившись сверху, он мертвой хваткой вцепился в горло стражника. Светопоклонник хрипел и норовил сбросить с себя остервеневшего охотника. Свиту не хватало сил, чтобы справиться с более тяжелым противником, тогда он качнулся немного назад и со всего маху ударил лбом прямо в лицо врага. Хрустнул нос, полилась кровь, тот же час стражник, так и не успевший прийти в себя после удара, был задушен. Спустя некоторое время Свист разжал саднящие пальцы. На руках кровоточили длинные царапины, оставшиеся от ногтей убитого.

Охотник выглянул в пустой коридор, держа трофейное ружье у плеча. Приволакивая отбитую ногу, он направился к лестнице. Свист переждал в стенной нише пока пятеро мужчин, все вооруженные, громко топоча не пробежали с верхнего яруса куда‑то ниже.

Звуки боя стали ближе, гремели выстрелы, кто‑то истошно кричал от страха и боли. Прячась за бордюром галереи, Свист спустился на ярус ниже и обнаружил тех самых светоплокнников, которых видел несколькими минутами ранее. Все они лежали в лужах крови. Черные дымящиеся раны зияли в их телах, у одного не хватало половины лица.

Удвоив осторожность, он спустился еще ниже.

Выйдя в широкий проход, Свист, повинуясь наитию, резко свернул в боковой коридор и спрятался за колонной. Через несколько мгновений три темные фигуры промчались в нескольких метрах от него. Решив, что опасность миновала, охотник выбрался из своего укрытия и, забыв о боли, быстрой трусцой побежал дальше. Вскоре Свист остановился у входа в трапезную.

Он заглянул в столовую, убедившись, что опасности нет, зашел внутрь. Столы валялись перевернутыми, везде лежали мертвые тела людей и пол оказался скользким от крови. Прямо у входа лежал мертвец в длиннополой одежде – Ведун глядел в потолок единственным уцелевшим глазом. Свист проследил за мертвым взглядом и застыл в оцепенении – часы, те самые, что испокон веку стояли здесь, сейчас молчали, старым висельником затих медный маятник. Ровный ряд из пяти круглых отверстий прошил их снизу доверху. Зрелище мертвых часов напугало Свиста сильнее, чем десятки окровавленных тел, в изобилии наличествующих в трапезной.

Он оглянулся. У дальней стены на извечном помосте стояла Жаровня. Символ светопоклонников уцелел, не достойный внимания Высших. Охотник сжал кулаки. Быстро пройдя в другой конец зала, Свист втащил на помост ближайшую лавку, а потом, используя ее как таран, с разбегу снес жаровню. Брызнул огонь, с оглушительным грохотом железная клеть покатилась по полу, разбрасывая вокруг раскаленные угли.

Плюнув на быстро остывающие останки Жаровни, он зашагал к выходу.

Оставив за спиной разоренную трапезную, Свист вышел в коридор, свернул направо. Откуда‑то из темноты зашипела приглушенная очередь, сбившая его с ног. Свист сполз по стене на пол, зажимая рану в правом боку. Пули разворотили ребра и прошили плечо в двух местах. Кровь медленно покидала его тело, расплываясь багровой лужей, убегала дальше, заполняя канавки между плитами.

— Живучий, — прогудел над ухом бесцветный голос.

Охотник медленно поднял глаза: перед ним стоял один из Высших. Закованный в матовый доспех темно–серого, почти черного, цвета, с закрывающим лицо глухим шлемом, Высший сменил магазин в своем оружии.