Гарри представил себе морду Удивительного Уизли при таких заявках. Рожа получалась довольная. Утешенная какая-то, успокоенная.
— Да и ты сам, — Сьюзи провела ладонью по щеке Гарри, по шее, забралась под рубашку. — Ты сам — великолепный.
— Спасибо, — тепло улыбнулся ей Гарри. — Ну, это все же тебе виднее.
— Вот пусть так и остается, — вернула улыбку Сью. — Но девочки все равно сделали выводы.
— Какие, на пикси, выводы? — Поттер возмутился. — У меня девушка есть!
— Вот именно такие. Хотя, — признала Сью, — тоже разные. Девушки у нас добрые, и — даже не знаю, как сказать, в общем…, — девушка смущенно развела руками. — В общем, у нас в спальне мне пытались давать советы. Семикурсницы, по доброте душевной. Я же у нас теперь, — вздох, улыбка, — первая леди. По крайней мере, на Хаффлпаффе.
— Что за советы хоть? — Гарри не на шутку заинтересовался.
— Разное, разное. Одни выясняли, что я думаю о свадебных платьях. Два вечера, Гарри, два вечера! — она красноречиво закатила глаза, однако расстегивать рубашку на Поттере не перестала. — За то, в белом ли мне идти или в цветах факультета, чуть не передрались. Зато единогласно, как Визенгамот, советовали раньше выпускного слово «свадьба» вообще не произносить. Но вторые…
— Что, что-то еще хуже? — широко усмехнулся Гарри. — Еще несвоевременнее?
— Забавно, но да, — Сьюзи была мрачна, будто рассказывала о министерском сроке Осберта. — В общем, мне очень подробно, размеренно, не прерываясь, объяснили, как бы наименее некомфортно перестать быть девушкой. И даже где. Не уверена, что хотя бы половину того, что мне насоветовали, мы вообще сможем проделать без мадам Помфри.
— Мать, — был краток Поттер. — Мать моя Лили Поттер.
— А следующая — Миранда Минчэм, ты ее не знаешь — в общем, Миранда на следующий вечер отвела меня в тот коридор у портрета капитана Пикса и очень тихо спросила, рассказывала ли мне мать про… как с мальчиками можно губами. С мальчиками, Гарри! Ей бы, Мерлина ради, таких «мальчиков».
— И такие губы, — с гордостью подметил Поттер. На богатом собственном опыте. — А ты?
— А я сказала, что не рассказывала. Зря. «Закрой глаза и держи зубы при себе», если коротко. Ну ради всего святого…, — Сьюзи чуть неуверенно, но с вызовом глянула на Гарри. — Я понимаю, что я сама, ну, любительница…
— Любительница — это дама, которая в деле ради удовольствия, — наставительно заметил Поттер. — А «профессионалка» что, в этом смысле лучше звучит?
Сьюзи покраснела нежно-вишневым оттенком.
— Ты и твои шутки!
— Да ладно тебе, — Гарри немедленно принялся заглаживать свою вину. Как буквально, так и поцелуями. Но мысль все же продолжил: — В общем, это полбеды. У нас парни передавали друг другу целые учебники, примерно таких же достоинств, как и книжки старика Слинкхарда. Ничего, девушки как-то пережили.
— Может быть, зря, — пожала плечами Сьюзи. С этих плеч Гарри как раз стягивал школьную блузочку. — Есть там у вас какая-то девица, невысокая, младше нас, черные волосы немного вьются…
Ромильда Вейн. Да помилует нас всех Годрик Гриффиндор, да будет милосердна Хельга Хаффлпафф, что опять-то?!
— Ага. Ромильда Вейн, четвертый курс, вроде, — кивнул Гарри. — А что с ней?
— Четвертый? — удивилась Сью. — Ну и четверокурсницы пошли… я понимаю, как это звучит, но я в ее возрасте такой не была.
— Именно поэтому ты тут, — сказал Гарри куда-то девушке в бюст.
— Ох, да. Это правда. Так. Вот, — Сьюзи собралась с мыслями. — В общем, эта девица подошла ко мне с прямым вопросом. «Да что он вообще в тебе нашел?». Да… да, именно вот так! Спросила, как я сумела пронести в школу Амортенцию.
— Да в девочке больше наглости, чем в Снейпе, — оценил Гарри. — Выжила?
— Убивать детей? — презрительно хмыкнула Сьюзи.
— Ну, девочка, как видишь, целит на твое место, — откровенно подначил невесту Поттер.
— На лейтенантское место в ФОБ? — подняла закрытые было веки удивленная Сью. — Какая наглость… Но… Но давай об этом чуть-чуть потом. Совсем потом. А пока…
Сьюзи сосредоточилась. Выручай-комната вокруг них быстро и заметно менялась, выращивая из пола, будто гриб, массивные часы, выпуская из стены массивную шелковую занавеску, замащивая края массивными шкафами с одетыми в нумерованный картон папками. Диван под ними тяжело, но упорно проращивал кожу сквозь ткань, а у дальнего края воздвигался монументальный, будто долговременная огневая точка, стол, обтянутый синим сукном и увенчанный титаническим пресс-папье в форме Тадж-Махала.
Читать дальше