Уильям Кингстон - Среди дикарей и пиратов

— Придется спустить паруса, мистер Рэйнер, — заметил Дик. — Когда же мы повернем круто к ветру, то распустим все паруса.

Мы спустили паруса и затем снова подняли их. Лодка быстро летела по вздымавшимся, пенившимся волнам. На море все было темно и грозно. Ветер налетал порывами то с юга, то с земли.

Я предложил Дику вернуться.

— Это будет труднее, — ответил он. — Может быть, мы увидим гавань и встанем там на якоре; в противном случае нам остается только идти вперед, пока не удастся обогнуть мыса. Тогда, если ветер не переменится, мы будем с подветренной стороны острова, и нам будет легче.

Дик говорил спокойно, но я заметил какое-то странное выражение на его лице.

— Вы больны, Дик? — спросил я.

— По правде сказать, да, сэр, — ответил он, — но я не хотел говорить, чтобы не огорчать вас. Мне хотелось бы принять какое-нибудь лекарство или выпить стакан рома. Но ни того ни другого не достать, остается только терпеть и улыбаться.

Дику становилось все хуже и хуже, по временам он не мог удержаться от стона. Но он продолжал сидеть на руле и со своим обычным умением вел лодку. Я вспомнил о ядовитой рыбе, о которой он говорил, и подумал, не поел ли он ее, но не хотел навести его на эту мысль.

Вдруг, к моему ужасу, руль выпал из рук Дика, и он упал на дно лодки. Я вовремя успел схватить руль и стал править.

Дику я не мог ничем помочь и только положил его голову на борт. Он тяжело дышал и по временам стонал. Я сильно тревожился, не зная, что мне делать, и очень огорчался при мысли, что могу потерять Дика. А между тем я мог только сидеть и править рулем. Я надеялся, впрочем, что сильное сложение Дика позволит ему вынести это непонятное заболевание.

Я был уже вблизи мыса и надеялся обогнуть его через какие-нибудь полчаса, когда ветер упал так же внезапно, как поднялся, и лодка стала качаться на волнах, не двигаясь вперед. Я употребил все усилия, чтобы привести Дика в чувство. Я брызгал ему в лицо водой, влил ему в рот кокосового молока, но ничто не помогало. Он был без сознания и только по тяжелому дыханию и стонам, становившимся все слабее, видно было, что он еще жив.

Погода не изменялась. Солнце заходило над островом, и я знал, что с наступлением темноты мое положение станет еще более затруднительным. К тому же тотчас же по заходе солнца снова поднялся ветер, еще более сильный, чем прежде.

Лодка летела среди пенящихся валов, подымавшихся по обе стороны. Мне показалось, что белая линия прибоя слева обозначает место, где находился риф, тянувшийся на протяжении одной-двух миль. Если бы я держал руль круто по ветру, мы налетели бы на риф. Единственное спасение было удерживать лодку в том же направлении в надежде, что шквал стихнет так же быстро, как он налетел. Я знал, что все более и более удаляюсь от земли. Напрасно я в тревоге призывал Дика на помощь. Иногда мне приходила ужасная мысль, что он умер: всплески воды и вой ветра заглушали его дыхание. От тревоги и, по правде сказать, от страха я чувствовал себя очень дурно и думал, что, пожалуй, и я отравился рыбой или дичью.

Не знаю, сколько прошло часов до тех пор, пока ветер внезапно начал стихать. Я сейчас же поставил парус, надеясь к рассвету добраться до острова; но через четверть часа ветер совершенно спал, и лодка спокойно качалась на волнах. Пришлось снова убрать парус; я сел, обняв рукой мачту, с намерением не засыпать и ждать, когда снова подымется ветер. Я от души помолился, чтобы ветер подул с той стороны, которая помогла бы мне добраться до острова. Я слышал дыхание Дика, но он не отвечал мне и, казалось, был без сознания. Я чувствовал себя очень усталым, но делал все, чтобы не заснуть. Однако все мои усилия оказались бесполезными, и я уснул.

Вдруг я проснулся, вскочил и тревожно стал вглядываться вдаль. Сердце у меня замерло: вокруг меня, до самого горизонта, было безбрежное море. Я продолжал смотреть по направлению, к которому был обращен нос лодки. Показался яркий свет, и солнце — громадный огненный шар — поднялось со своего ложа — океана, окрашивая в красный цвет края туч, продолжавших покрывать небо. С востока поднялся легкий ветерок, и по положению солнца я узнал, куда мне следовало править. Множество летавших вокруг лодки птиц указывало на близость острова.

Я снова попробовал заставить Дика выйти из бессознательного состояния, это мне не удалось. Но он дышал спокойнее, и у меня явилась надежда на его выздоровление. Я поставил парус, сел на руль и выправил лодку к югу.