Барбара Хэмбли - Князья Преисподней

— Этим летом?

— Первого он увидел прошлой зимой. Отец Орсино сказал, что принял его за разбойника, который сошел с ума и стал изгоем, но не стал трогать его, поскольку тот человек был католиком. Как он об этом узнал, мне не ведомо. Постепенно этот человек превратился в чудовище и начал нападать на разбойников или селян, которым не посчастливилось выйти из дома после наступления темноты. Отец Орсино держался подальше от яогуай , опасаясь, что те расскажут адским князьям о нем и его убежище. Позже их число настолько возросло, что он испугался, как бы они не решили убить и сожрать его, как они поступали со свиньями… да и с жителями деревни, когда те попадали им в руки.

— Но от кого он прятался в горах?

— От адских князей, — Исидро слегка повернул голову, и в его желтых глазах отразились блики огня. — Якобы они хотели погубить его, поскольку он, будучи слугой Христовым, обратил столько китайцев, что в аду почти закончились грешники. Остается предположить, что князья получали сдельную плату.

— Или же сочли себя униженными.

— Возможно. В одной из шахт он устроил себе укрытие и оснастил его серебряными прутьями и замками, к которым они не посмеют прикоснуться. Сам он, конечно же, тоже не может прикоснуться к серебру, — Исидро шевельнул пальцами, давая понять, что он об этом думает. — Скорее всего, он нанял кого-то, а затем перекусил работниками — они воровали серебро, а потому, осмелюсь сказать, заслужили свою судьбу. Так или иначе, он умолял меня вывезти его из Китая и доставить к Папе, который сумеет защитить его от адских князей. Видимо, он считает, что в их силах утянуть его в ад в наказание за грехи.

— Гм. Я верно понимаю, что он не сказал вам, кто обратил его?

Исидро едва заметно покачал головой: нет.

— А о возможной связи между яогуай и пекинскими вампирами?

— Как я уже сказал, наш разговор был довольно бестолковым. Отец Орсино сказал, что адские князья более не могут создавать себе подобных, но правят миром через живых посредников. Затем он обрушил на меня целый ворох подробностей касательно рангов, титулов и должностей, занимаемых каждым из князей в ином мире, так что я даже начал сомневаться в его словах. Но все же он говорил о вампирах. Они пьют кровь и душу — ци — и таким образом получают силу, кроме того, днем они спят. И, несомненно, один из них обратил его.

— Расскажут адским князьям о нем и его убежище…

Эшер встал, подошел к окну, отодвинул тяжелую парчовую штору (синяя переливчатая ткань прибыла сюда с фабрик Манчестера) и всмотрелся в темноту. Ворота посольства были закрыты. На рю Мэйдзи все стихло. Только стоячие воды канала отражали ущербный диск недавно начавшей убывать луны.

Мимо прошел полицейский патруль, поблескивая форменными медными пуговицами в свете фонаря. В конце улицы возвышалась стена Внутреннего города, выступая сорокафутовой громадой на фоне звездного неба.

— Он сказал, будто слышит их голоса у себя в голове. Не знаю, кого он имел в виду — Иных или князей. Возможно, он и сам не знает.

— Помните, три года назад хозяин Константинополя утратил способность создавать птенцов? — медленно спросил Эшер. — Плоть нового вампира проходила через изменения, но его дух… душа… не могла проникнуть в разум мастера, и потому преображение оставалось незавершенным. Из-за этого тело птенца начинало разлагаться, но вирус вампиризма по-прежнему жил в нем…

Светлые брови сошлись над аристократически тонкой переносицей:

— И если бы такой птенец попытался, в свою очередь, создать потомка… Что тогда? Признаюсь, мне стало любопытно, смогу ли я услышать мысли этих созданий, как я слышу сны людей… но если они и в самом деле служат пекинским вампирам, такая попытка с моей стороны была бы глупостью. Я предпочел бы воздержаться от общения с ними до тех пор, пока их намерения хоть в какой-то мере не прояснятся.

Эшер вернулся к камину и теперь стоял, скрестив на груди руки. Взгляд его был прикован к изящному джентльмену в сером костюме.

— Думаете, они убьют вас? Пекинские вампиры?

— Вполне возможно, — просто ответил Исидро. — Отец Орсино в самом деле боится их. Но он — священник, и к тому же безумен. А значит, почти наверняка представляет для них угрозу.

Некоторое время он молча смотрел в огонь, словно надеясь увидеть за золой и мерцанием угольков вход в восемнадцать судилищ ада и проникнуть в сны тех, кто скрывается там. Наконец он продолжил:

— Меня беспокоит, что все встреченные мною вампиры одного со мной возраста или старше меня — а отец Орсино стал вампиром в 1580 году — были безумны, за одним исключением. Если по истечении трех столетий такая судьба поджидает нас всех, я хотел бы знать об этом… как и о том, насколько стары адские князья и в своем ли они уме.