Тим Уиллокс - Двенадцать детей Парижа

В двери появился Арнольд:

– Прозвучал набат. Нам нужно уходить.

– Позови стражника.

Услышав, каким голосом рыцарь это произнес, де Торси не стал возражать. Тангейзер встал и посмотрел на Орланду. Это самый дорогой для него человек. После Карлы. Нужно очистить рану, удалить пораженную гниением плоть. Возможно, потребуется ампутировать руку. Может, снять повязку? Нет, вопрос поставлен неверно. Следует ли заняться этим здесь, в Лувре, или позже в другом месте? Для них обоих Лувр – это гнездо скорпионов. Он увезет отсюда Орланду. Если потребуется, то к рыцарям своего ордена, хотя Тампль находится на другом конце города. Перевозить больного не опаснее, чем оставлять здесь – во власти лихорадки и Доминика Ле Телье.

Арнольд вернулся со стражником, уже не скрывавшим своего беспокойства. Простой слуга, он столкнулся с неудовольствием людей, гораздо более влиятельных, чем он.

– Как тебя зовут? – спросил у него Матиас.

Стражник растерянно переступил с ноги на ногу:

– Жан, сударь.

– Скажи мне, Жан, когда Ле Телье доставил сюда этого заключенного?

– Вчера вечером, сударь. – Охранник задумчиво наморщил лоб. – То есть в пятницу вечером, а не в субботу.

Значит, Ле Телье.

– Заключенный уже был ранен, когда его привели?

– Его привели в таком состоянии, как вы его теперь видите, сударь. То есть рана была перевязана, хотя со вчерашнего дня ему стало хуже. То есть с вечера пятницы и утра субботы.

– Ты обратился за помощью, когда ему стало хуже?

– Конечно, сударь. Сегодня утром к нему приходил лекарь. Оставил вот это снадобье.

Жан указал на пол под кроватью. Там лежала маленькая стеклянная бутылочка, а рядом – стеклянная пробка от нее. Бутылочка была пуста. Тангейзер поднял пробку и лизнул ее. Горький вкус. Настойка опиума. Лекарь был невеждой, как и большинство его собратьев.

– Ему нужен хирург, а не снадобье, от которого он впадает в беспамятство, – скривился иоаннит.

Жан заморгал, обиженный несправедливым упреком.

– Но я благодарен тебе за бдительность и буду рекомендовать тебя герцогу де Рецу, – неожиданно добавил Матиас.

От такого нахальства у Арнольда отвисла челюсть. Тангейзер посмотрел на него:

– Мы не можем оставить твоего кузена здесь – в этом случае к вечеру он умрет.

– Моего кузена? – не сразу понял тот. – Ну да. Нет. Не можем.

Игнорируя его изумление, госпитальер вновь повернулся к стражнику:

– А если он умрет, нам придется отвечать перед Анжу.

Каждое из имен, небрежно произнесенных им, имело более серьезную силу, чем любое распоряжение Доминика Ле Телье. Гордость Жана, вызванная недавней похвалой, сменилась тревогой.

– Ты можешь найти двух человек, которые вынесут отсюда этого благородного больного? – спросил иоаннит.

– Всех охранников мобилизовали. – Жан был в панике. – Я один несу ночную стражу!

– Каждая лишняя минута угрожает его жизни. Помоги мне поднять его на плечо!

Когда они брели по плохо освещенным коридорам восточного крыла, Тангейзер подумал, что опиум все же принес определенную пользу. Без него Орланду вряд ли перенес бы это путешествие, а так он почти не шевелился. Это был уже не тот тощий мальчишка, который помог Матиасу пережить самую кровавую осаду в истории, и даже не стройный юноша, уехавший в Париж год назад. Но согнувшийся под его весом рыцарь не жаловался. Колокольный звон не утихал.

Арнольд молчал, пока они не миновали две пары дверей, но потом все же попробовал разобраться в происходящем.

– Мой кузен? – переспросил он госпитальера.

– Ты удостоился моей вечной дружбы – это сокровище доступно немногим, – отозвался тот.

– Хотелось бы знать, дорого ли мне придется за нее заплатить.

– Это еще не все. Скажи, где найти Амбруаза Паре?

– Королевского хирурга?

– Он должен быть где-то поблизости. Насколько мне известно, ему поручили лечить Колиньи.

– По приказу короля Паре неотлучно находится при Колиньи, в особняке Бетизи.

– Это далеко?

– От ворот десять минут пешком, но это невозможно…

– Амбруаз Паре – лучший в мире хирург. А мой сын умирает.

– Набат служит сигналом к началу резни. Колиньи убьют. Смотрите!

Арнольд открыл дверь и провел их в комнату, окно которой выходило на восточный фасад здания. Среди улиц на противоположной стороне площади стояла церковь, колокол которой непрерывно звонил. К северу от храма вдоль улицы, параллельной реке, вилась колонна вооруженных людей с факелами. Ее возглавляли десятка четыре всадников. За ними шли отряды аркебузиров, чьи запальные шнуры яркими точками светились в темноте. В арьергарде к небу поднимался лес алебард. По прикидке Тангейзера, всего их было человек двести.