Тим Уиллокс - Двенадцать детей Парижа

– Мы можем убежать?

Но за серба ответила Эстель:

– Богачи думают, что эти дома принадлежат им. Но не этой ночью. Сегодня улицы Парижа наши. Мы можем брать все, что захотим.

Ее слова опять были похожи на цитату из чьей-то речи – возможно, самого Гриманда.

– Да и куда вам бежать? – прибавила девочка.

– Тогда мы должны запереться тут и ждать, когда на помощь придут сержанты, – сказала Карла.

– Сержанты не придут. Они трусы. И Гриманд обещал им пятую часть. Но можешь не сомневаться, больше десятой части они не получат.

Графиня подумала о четырех детях, спящих в соседней комнате. Каждый день она музицировала вместе с ними и полюбила их. Их мать Симона была более сдержанной, она еще оплакивала потерю мужа, но эта женщина предоставила свой дом для Карлы, и итальянская гостья тепло относилась к ней. Несмотря на уверенность Эстель, Карла сомневалась, что Гриманд собирается ее убить. В этом не было никакого смысла. Ни логики, ни страсти, ни выгоды – ничего, что могло бы стать причиной подобного убийства. Если даже малая часть того, что сказала девочка, была правдой, то такой человек, как ее кумир, предводитель воров, должен быть рассудительным – или по меньшей мере жадным. За итальянскую графиню могли заплатить приличный выкуп. Она сама скажет ему об этом.

Ей ведь уже приходилось встречаться с опасными людьми.

И она замужем за самым опасным из всех.

– Ты сказала, что Гриманду нужна я. Значит, он не собирается причинить зло моим друзьям, всем остальным в этом доме? – спросила итальянка у маленькой грабительницы.

– Почему не собирается? – возразила та. – Они же еретики! Сегодня ночью все еретики умрут и отправятся в ад. Все-все, даже дети.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Это гугенотский дом. Сегодня всех гугенотов Парижа должны убить. По приказу короля.

Карла знала о религиозной ненависти, которой был пропитан весь город, но то, о чем говорила девочка, казалось немыслимым. Меньше недели назад она наблюдала, как король выдает свою сестру за Генриха Наваррского. Король и его мать желали мира и успокоения.

– Ты это узнала от Гриманда? – вновь обратилась графиня к своей малолетней пленнице.

– Ему рассказал шпион во дворце, – кивнула та. – Тебе не спасти своих друзей.

Карла не знала, верить ей или нет.

– Время идет, – напомнил ей Алтан Савас. – Плохие люди идут.

Итальянка подавила приступ страха. Она чувствовала, что слуга наблюдает за ней. Что ж, она не может сражаться, как он, но способна облегчить его бремя – принять командование на себя. Карла знала, что именно этого ждал от нее Матиас. Суждено ли ей увидеть его? А вот и первейшая ее задача: отбросить любые мысли, которые ослабляют ее волю. Карла указала сербу на Эстель:

– Отпусти девочку. Вытолкни ее за дверь.

Алтан поджал губы, ставшие невидимыми под усами:

– Я ее убью.

– Она не расскажет Гриманду ничего такого, о чем он не знает.

– Она видела нас, видела дом. Убейте ее. Или заприте здесь.

– Мне не нужен еще один ребенок в доме, особенно во время боя.

– Она не ребенок. Она враг.

– Я не дам тебе разрешение на убийство ребенка. Нет, Алтан. Нет.

– Будет сражение.

– Тогда займись своими делами. А я займусь своими.

– Мы идем. Сейчас, – сказал Савас.

Он ткнул пальцем в себя, потом в Карлу, а потом сделал пальцами движение, словно перебирал ногами.

– Ты, я. – Серб указал на ее живот. – Мальчик Матиаса.

– Ты предлагаешь бросить остальных? Симону, детей? – вспыхнула его госпожа.

Алтан очертил свободной рукой широкий горизонтальный круг, а затем несколько раз рубанул ладонью воздух:

– Снаружи я смогу вас защитить. Одну. Думаю, да. Мечом и луком. Они не солдаты. Воры. Но остальных? Женщин, детей? Слишком много. Много, много. Слишком много. Здесь? – он пожал плечами и поморщился. – Может быть.

– Я не могу бросить этих детей.

Карла не размышляла ни секунды – другого она просто не могла сказать, потому что иначе это была бы не она. Тем не менее женщина сразу же пожалела о своих словах. Однако обратного пути уже не было.

Алтан потащил Эстель к двери, после чего вдруг остановился, весь обратившись в слух. Вернувшись к окну, выходящему на улицу, он снова прислушался и посмотрел на графиню. Теперь и она слышала этот звук: колокольный звон прокатился по городу с запада на восток. Сердце Карлы наполнилось страхом.

– Вы все умрете, – сказала Ля Росса.

Пока безумный янычар тащил Эстель вниз, она пыталась запомнить все подробности, чтобы потом рассказать обо всем Гриманду. Девочка знала, что ее сообщники не заставят себя долго ждать.