Владимир Шкаликов - Колымский тоннель

Скидан слушал знакомые слова и без приязни думал, что вот шел человек сюда — просто узнать о здоровье другого человека, ну, может быть, справиться, где он сейчас; ну, притворился психиатром; шел, не сомневался в могуществе лабирийской медицины, а теперь приходится думать, как отвертеться от встречи. Хуже того, уже ясно, что не отвертишься. С тобой разговаривают как с коллегой, от тебя ждут участия. И это естественно: сам пришел, значит что-то можешь и чего-то хочешь… Тогда — вот и выход. Надо проявить профессиональный интерес. Только так, чтобы не вызвать подозрений.

— Знакомые слова, — Скидан чуть не добавил: "коллега", но передумал. — Последнее время я изучал систему изоляции и психической… адаптации на Острове Скорби, так там кое-что из этого — в ходу.

— Ну и как там вообще? — Виктор оживился. — Трудно? Интересно? Перспективно?

Ход сработал, можно развивать, только понаучнее.

— В аспекте лингво-психиатрическом, — начал Скидан задумчиво, — можно уверенно констатировать, что и интересно, и перспективно. А с социально-психологической точки зрения разнообразия практически нет. Думаю, это естественно; замкнутость системы…

— Особенности контингента, — поддакнул Виктор сочувственно.

— Ну, а насчет трудностей, — Скидан сделал значительную паузу, — там и на наш с тобой век хватит, и потомкам останется. Как ты верно заметил, особенности контингента.

— Так ты думаешь, коллега, — у лекаря загорелись глаза, — у Краснова это может быть и не связано с раздвоением личности?

— Мне пока думать нечего, — сказал Скидан веско. — Надо посмотреть. Где он?

— Раз не гуляет в садике, то, конечно, сидит у себя и читает. Очень много читает.

— Тематика? — быстро спросил Скидан.

— Все подряд. Но настольная книга — "Свод законов". Восхищается вслух, будто никогда в учебне не был. Да еще иногда со скепсисом. Это все же в пользу моего диагноза.

Последние слова молодой лекарь произнес с ноткой ревности.

— Посмотрим, — повторил Скидан. И, ловя момент, сказал главное: — Коллега, я хотел бы провести первую беседу с ним наедине. Ты, конечно, меня понимаешь…

Было заметно, что коллега не понял, однако, будучи профессионалом, сумел вдохновиться чужой идеей:

— Конечно, конечно! Вот его дверь.

— Его не запирают? — Скидан вспомнил, что психических больных полагается запирать в палатах.

— Он сам запирается, — сообщил Виктор. — Он ведь боится, что за ним придут… — Виктор заглянул в блокнот, — "фашистские энкэвэдэшники". Поэтому потребовал, чтобы на двери была задвижка. Даже сам ее ковал… Кстати, открывает только на мой голос. И одной молодой коллеги…

Виктор постучал. Из-за двери раздалось: "Кто?" Это был низкий и бесцветный голос капитана Краснова, фронтового разведчика. Только что Скидан еще имел слабый след надежды на ошибку, теперь осталась полная уверенность: будет второе свидание двух Красновых, только теперь начальник лагеря войдет в комнату зека. Встреча в избушке Коерковых была односторонней и в счет не шла.

— Доктор пришел! — громко сказал Виктор и тихо пояснил Скидану: — Это наша пароль, то есть условная тайная фраза. Мне нравится.

Солидно звякнула задвижка, дверь открылась. Легко одетый, спортивно накачанный, гладко выбритый и причесанный, Александр Краснов только прицельным взглядом напоминал того изнуренного зека, которого Василий Краснов отправил на медленную смерть полгода назад.

Хозяин комнаты отшагнул назад и замер в свободной позе, из которой можно естественно протянуть руку для пожатия или сделать боевое движение.

— Здорово, Сашок! — доктор откровенно щегольнул чужой лексикой. — Как живешь-можешь?

— Помаленьку, — был ответ, — данке зер… Ты кого привел, Витя?

В тоне разведчика Скидан уловил упрек и безнадежную решимость умереть, но не сдаться.

— Это коллега Скидан, — представил доктор. — Любезно согласился помочь нам с тобой…

— Сколько их? — перебил Краснов. Его тон уже не был бесцветен, этим тоном он командовал на передовой, только ни Виктор, ни Скидан не знают, что такое передовая.

— Он один, — успокоил доктор мягко и весело. — Вы запритесь и побеседуйте, а я, — он повернулся к Скидану, — коллега, я буду у себя, в конце вон того коридора, на двери красный крест… Сашок, ты прости, у меня дел — амбар и маленькая тележка.

— Вагон, — поправил разведчик и усмехнулся. — Ладно, если он один да еще запереться, это можно. Входи, борода, если не боишься.

И Скидану стало страшно. Его узнали. Его не боятся. С ним постараются свести счеты.