Александр Сытин: Желтый Мрак

Джанмурчи снял шапку, взял горсть песку и высыпал себе на голову. Они оба сидели молча и не двигались с места. Загнанный конь не мог даже стоять. Он лежал и, не имея сил держать головы на весу, уперся мордой в землю Джанмурчи молча перевезал рану на ноге и покачал головой. Какой-то русский мужик проехал недалеко по дороге. Будай и киргиз посмотрели друг на друга. Потом Джанмурчи с тоской сказал в слух то, что каждый думал про себя:

— На телеге нельзя догнать. Они поехали в горы без дорог. Туда! — И он сделал безнадежный широкий жест рукой в сторону далеких снеговых хребтов.

— Отпусти подпругу! Издохнет! — сказал Будай, кивнув головой на загнанного коня.

— Барабир! (все равно).

Несколько киргиз показалось на дороге. Они ехали в город на базар. Они приблизились и внимательно смотрели на начавшуюся агонию. Рыжий конь задрал голову и оскалил зубы, как будто засмеялся; за несколько минут он весь опал. Кости выставились и натянули кожу. Дрожь непрерывно дергала рыжие тонкие ноги.

— Если сейчас зарезать, еще можно есть! — сказал один из проезжих.

— Барабир! — повторил Джанмурчи. Киргиз спрыгнул с седла на землю и быстро подошел к лошади. Будай увидел, как маленький острый нож что-то проворно сделал около горла. Зияющая черная рана появилась на шее коня и голова нелепо отогнулась назад. Остальные всадники слезли с коней и начали свежевать тушу. Будай увидел белые жилы на красном и отвернулся. Только тут он понял, что лошадь зарезали.

Черная кровь широкой лужей разлилась по желтому песку. Под самой лошадью она была ярко-красная, а поодаль впиталась в песок. Покоробленное темное пятно на земле было страшным и отвратительным. В небе закружился орел. Проезжие вырезали мясо, и завернули его в шкуру. Потом самый старый обратился к Джанмурчи и коротко спросил:

— Сколько?

Джанмурчи даже не ответил. Он молча пожал плечами. Тогда старик сказал:

— Нехорошо обидеть в дороге путника. Мясо, кожу, седло я продам. Деньги оставлю чайханщику. Знаешь, около дунгайской харчевни?

— Хош, — ответил Джанмурчи.

— Себе я возьму немного, — закончил старик и подошел к коню. Они все сели и поехали к городу.

— Лучше бы это была моя кровь, — сказал Джанмурчи, указывая глазами на лужу. Будай молчал. Джанмурчи продолжал:

— Тюра курит опий! Его душа беседует с аллахом. Он видит всякие сны. Он не виноват. Мариам украл Байзак. Зачем молодая женщина смеется? Нехорошо, когда ребенок подходит к волку. А Джанмурчи повинен в смерти. Джанмурчи забыл, что Калычу тоже увезли неизвестно куда. Калым пропал! Сердце Джанмурчи пустое! Для кого будет его юрта. Но Джанмурчи повинен смерти. Тюра спит. Джанмурчи должен был беречь Мариам! Айда! (пойдем). — Он взял Будая под руку и поднял с земли. Они оставили лужу крови на земле, разряженный револьвер и пошли к городу. Будай застонал. Он вспомнил, что на берегу осталась юрта. Там были платья Марианы и ужин, который она ему приготовила.

Маленький кавалерист ползал на животе по разостланной саженной карте. Тишина глухой ночи разлилась по всему дому. Изредка звенели его шпоры, когда он двигался, перенося с собой свечу. Он тщательно читал названия и делал пометки цветным карандашом. Перед утром в дверь раздался стук, и вошел Будай. Он был бледен, похудел. Резкие морщины легли на его лице. Волосы совсем почти стали седыми. Глаза поблекли. Голос был усталым и безразличным.

— Кондратий, что ты делаешь?

— Я собираюсь в поход.

Будай молчал. Они смотрели друг на друга.

— Видишь ли, — заговорил Кондратий, — пространство огромно. Я изучал карту и вижу, что завтра могу выступить.

— Я ничего не понимаю.

— Вот послушай. Ты устраивал засады на перевалах. Заставы зевали. Контрабандисты проходили. Теперь я решил действовать иначе. Я поеду вдоль границы по всем перевалам.

Кондратий показал на коричневую полосу, обозначавшую горы. Она проходила из угла в угол через всю карту.

— Чем силен Байзак? Он посылает банды разными дорогами в разное время. Я пересеку все пути и встречу половину из них. Для начала с меня будет довольно.

— Да, но ведь они-то не пожелают с тобой встретиться, — возразил Будай.

— Люди в очках дали мне все сведения, я составил расписание их движения по числам. Посмотри на карте цветные цифры. Это дни, когда приблизительно каждая партия в Китай или из Китая достигнет своего перевала.